Алая вуаль

– Нигде. Сильвия скончалась три месяца назад, – и прежде, чем мы успели открыть рты, коротко добавила: – Болезнь крови.

«Вот оно что…»

Я слышала об этом недуге только однажды: она унесла жизнь маленького мальчика по имени Матье, чья смерть превратила его мать в жестокую ведьму. Та погибла в битве за Цезарин вместе со своей хозяйкой, теткой Коко Ля-Вуазен, которая когда-то правила Алыми Дамами железной рукой.

– Мне так жаль, Пенелопа, – тихо произнесла я. – Ты потеряла обеих кузин…

Пенелопа дернулась словно от удара:

– Нам не нужна твоя жалость!

– Да, разумеется.

Нахмурившись сильнее, я примирительно подняла руку. Мне было больно за Пенелопу, но, если она не захочет ничего говорить, придется действовать более прямолинейно. Я содрогнулась при мысли о том, что мог сделать Михал.

– Может быть, поговорим с глазу на глаз? В более удобном месте?

Отодвинув ногой пуфик, я незаметно осмотрела пол. Возможно, комнаты были где-то внизу, а подушки скрывали двери. Только вот… Я подавила растерянный вдох. Никаких дверей не было.

– В твоей комнате Жермен. Может, пойдем в комнату Бабетты? – Я намеренно помолчала. – Ты уже убралась в ней?

– Не твоего ума дела, свинья.

Я нахмурила брови. Бурлящие чувства Пенелопы были вполне понятны, и все же оскорбление казалось каким-то… преувеличенным. Слишком истеричным. Она ничего не имела против нас, пока мы не заговорили о Бабетте, а о моей службе в шассерах знала и до этого.

– Не нужно быть такой враждебной, Пенелопа. Мы хотим помочь. Если бы ты могла ответить на наши…

– Я уже рассказала все, что знаю! – резко бросила она, давая понять, что разговор окончен. – Мы уже закончили? Ждать Жермен любит еще меньше, чем делиться. Кто знает, что он натворит, если я не приду к нему в скором времени. – Угрожающая улыбка. – И мы знаем, как сильно Эпонина ненавидит насилие. Кровь потом не отмывается с мебели.

– Белый уксус отлично помогает в этом деле. – Ничуть не смутившись, Михал пристально изучал Пенелопу, сцепив руки за спиной и не двигаясь. Он выглядел непринужденно, но его тело застыло. – Полагаю, охотники обыскали бордель?

Пенелопа фыркнула, словно на нее это не произвело впечатления:

– Разумеется.

– Все обыскали?

– Все.

Пенелопа обвела жестом все помещение, для выразительности глядя Михалу прямо в глаза. Она как будто даже перестаралась.

– Интересного они ничего не нашли. Разговор окончен. Я ухожу. – Она подошла к лестнице и замерла, глядя на нас, поджав губы. – Я расскажу об этом Эпонине, ночной охотник. Надеюсь, ты любишь плавать.

Глава 34. И долгая обида

Какое-то время мы просто молча смотрели ей вслед. А затем…

– Это что вообще было? – Я изумленно посмотрела на Михала. – Ты что, с ума сошел? Мы же должны были попросить ее о помощи, посочувствовать ей, очаровать ее и тогда уже, если бы ничего не помогло, чуть надавить…

Он закатил глаза и попытался меня обойти.

– Мы убийцу ищем, Селия, а не на чаепитие его приглашаем.

– И что теперь?

Я бросилась за ним и едва не наступила ему на пятки… потом все же наступила ему на ногу. Он рыкнул, резко развернулся и сгреб меня в охапку. Прелестно. Зато удобно тыкать ему в грудь, что я и сделала. С чувством.

– Что теперь, о Беспощадный? Эпонина не просто так отправила нас к Пенелопе, а сейчас из-за тебя Пенелопа вместе с Жерменом раздумывают, как нас прикончить. – Я снова ткнула его в грудь. И еще раз для пущей убедительности. – Итак?

Вампир свирепо глядел на меня сверху вниз, пока мы взбирались по лестнице.

– «Итак» что?

– Чего ты надеялся добиться, когда наседал на нее? Что мы в итоге узнали?

– Больше, чем ты думаешь, о Блистательная, – холодно ответил Михал.

– Ранил в самое сердце. – Я приложила руку к груди в притворной обиде. – Только вот комнаты куртизанок сокрыты магией. Вряд ли мы сможем просто так заявиться в покои Бабетты, да еще все там обыскать. Для этого нам нужна Пенелопа.

– Как быстро ты забыла, что я уже бывал здесь.

– А как это связано?

– Я знаю, где комнаты куртизанок.

– А-а. – Я заморгала, и лицо мое залил жар. – А-а!

– Каким бы восхитительным ни был твой взгляд… – его глаза потемнели, когда мы остановились у одного из каминов, – …он очень отвлекает, а у нас всего полтора часа до рассвета. – Михал поставил меня на ноги и кивнул на черное пламя. – Комнаты куртизанок за каминами, спасибо изобретательности Эпонины. Без благословения куртизанки туда не пройти. – Вампир сделал небольшой акцент на слове «благословение», но я не успела ничего спросить и лишь нахмурилась. – Тот, кто попытается пройти без него, сгорит заживо за несколько секунд. Это Адское пламя, вечный огонь, который многие годы назад зажгла сама Ля-Вуазен.

– Я знаю, что такое Адское пламя.

В этом году подобный черный огонь сжег весь Цезарин и склеп, где покоилось тело моей сестры. С тревогой я посмотрела на смертоносные языки пламени, и в эту самую секунду из соседнего камина вышел жрец любви с фиалковыми глазами – он прошел сквозь огонь, словно камин был подобием двери.

«Вероятно, так и есть», – подумала я, взглянув на удивленного мужчину.