Алая вуаль

Бабетта изумленно повернулась, а передо мной возникли два одинаковых лица.

«Мы всегда замечаем, когда к нам приходят дети ночи, – говорила Пенелопа. – Еще двое только что поднялись наверх».

Дмитрий и Одисса.

Мне хотелось закричать от радости – они здесь, они здесь, они здесь! – но я не смела открыть рот. Бабетта в ужасе смотрела на них.

– Нет, – выдохнула она.

Одисса и Дмитрий рванулись вперед, Бабетта ослабила хватку, и я тут же ударила ее коленом в живот. Она закричала, когда Дмитрий схватил ее за руку и отшвырнул, едва не выломав ей сустав. С криком она упала в кресло, и то угрожающе треснуло. Одисса опустилась рядом с Михалом. Она осмотрела его раны – ее глаза были широко распахнуты от изумления, – подхватила его и отнесла наверх. У меня от сердца отлегло, когда они исчезли наверху. Я с трудом поднялась и схватила серебряный нож. По щекам все еще текли слезы.

«Одисса поможет Михалу. Ему больше ничего не грозит».

– Ты ранена? – спросил Дмитрий, не глядя на меня.

– Ничего серьезного вроде, но…

– Иди за Одиссой. – Он сжал руки в кулаки, не сводя глаз с распростертого тела Бабетты. – Уже почти рассвело.

Я нервно оглядела его спину, напряженную шею. Да, Бабетта хотела меня убить, она едва не убила Михала, но… но все же…

– У нее в крови серебро, – поспешно сказала я. – И в чае.

Дмитрий молчал:

– Кровь Алых Дам подобна яду для врагов. Если выпьешь ее, то…

– Я же велел тебе уходить! – рыкнул он и кивнул на лестницу. – Сейчас же!

Я чуть вздрогнула от обиды, но мои ноги повиновались его приказу, и я обошла Бабетту. На миг ведьма задержала на мне взгляд, словно хотела пойти за мной. Дмитрий проследовал за мной по пятам, а когда я открыла дверь, тихо проговорил:

– Очень глупо было оставлять Михала в живых. Сегодня ты нажила себе могущественного врага.

«Оставлять Михала в живых».

Я резко обернулась. Отчего-то волосы на шее у меня встали дыбом, а его лицо… было как у Михала. Никогда прежде я не видела Дмитрия в такой ярости. Он изогнул губы, обнажив клыки, а свет от пламени отбрасывал тени на его мрачный взгляд. В его глазах стоял голод. Что-то незнакомое мне. Исчез милый юноша с ямочками на щеках; на его месте стоял настоящий вампир.

Придерживая дверь дрожащими руками, я замешкалась и посмотрела на Бабетту, которая поднялась с кресла. Она взглянула на дверь позади Дмитрия – ведущую в «Бездну», – и меня охватил ужас. Кто-то, возможно, услышал ее крики. В любую секунду сюда могли ворваться куртизанки. Нужно уходить. Нужно идти за Одиссой в Рай и помочь Михалу. И все же…

– Он уже был моим врагом, – дрожащим голосом произнесла Бабетта, когда Дмитрий закружил рядом с ней.

Я нахмурилась. Она боялась Дмитрия куда больше, чем Михала. В руках у нее не было ни серебряного ножа, ни чая с серебром, но она все же была ведьмой крови. И рана на локте по-прежнему кровоточила.

– И теперь он знает об этом, – сказал Дмитрий. – Когда он исцелится, он выследит тебя. Он не остановится, пока ты не умрешь.

Бабетта вскинула подбородок:

– Он не найдет меня.

– Я не могу так рисковать. – Он замер перед ней. – Отдай мне книгу, Бабетта.

Я резко выдохнула. Он знал о гримуаре. Кажется, они не замечали моего присутствия. Руки болели под тяжестью двери надо мной.

– Ты ее не получишь, – прошептала она. – Никогда!

Дмитрий молча и угрожающе сделал шаг вперед, а Бабетта расправила плечи и глубоко вдохнула, приготовившись сделать единственное, что было в ее силах…

Она закричала. Пронзительно и громко, и ее крик прошел сквозь стены, как нож сквозь масло. Я поскользнулась и упала на ступеньки, а дверь с грохотом захлопнулась.

Сейчас Бабетту точно все услышали.

– Дмитрий!

Я мигом сбежала вниз по лестнице и резко остановилась перед ним. Я не желала подходить слишком близко. Я думала, Дмитрий хотел выпить кровь Бабетты, чтобы наказать ее за боль, которую она причинила его кузену, но сейчас я уже ни в чем не была уверена. Совершенно ясно, он ее знал и знал о гримуаре. И не только знал, но и хотел заполучить, и… и… я сжала нож перед собой, как щит, не желая додумывать остальное. Я уже ничего не понимала. Какая-то бессмыслица. Нужно было уходить, когда представилась возможность. Пенелопа появится в любую секунду, и вместе они могли одолеть Дмитрия. Они могли поймать и меня… Нет!

С Дмитрием быстрее всего получится отсюда сбежать. Он мой единственный путь отсюда. Я решительно указала ножом на лестницу.

– Нужно уходить. Прошу.

Он молчал несколько секунд, буравя взглядом Бабетту, но не нападал на нее и не бежал.

– Дмитрий, – взмолилась я.

Вампир не двигался – сцепившись в молчаливой битве в Бабеттой, – и я заставила себя коснуться его руки.

«Это Дмитрий, – уговаривала я себя отчаянно. – Он принес мне еду, и всему этому должно быть какое-то объяснение».

– Прошу. Пожалуйста, Дима, пойдем!

Дверная ручка дернулась, и послышался приглушенный голос Пенелопы:

– Бабетта? У тебя все хорошо?