Алая вуаль

Не глядя на меня, он забрал у побледневшего и примолкшего Рида курицу и посадил ее в клетку к остальным птицам.

– И не возвращайся, – бросил он через плечо.

Часть IV. Quandon parle du loup, on en voit la queue

Легок на помине

Французская пословица

Глава 42. Невидимая принцесса

Откровенно говоря, о поездке обратно на Реквием я мало что запомнила.

Еще меньше я запомнила о том, как, спотыкаясь, спускалась по трапу вслед за Михалом. Вероятно, к замку он провел нас через многолюдный рынок – ноги двигались сами по себе, – но у меня совершенно вылетело из головы, как я добралась до своей комнаты, как сняла окровавленное платье и рухнула в мягкое кресло у камина.

Михал за мной не пошел.

Вероятно, он почувствовал, что мне нужно побыть одной и подумать обо всем, а рядом с ним я бы не смогла. К тому же я видела, как он пошел к своему кабинету вместе с Дмитрием для их обстоятельной беседы, а я просто тратила время впустую, пока сидела тут и бездумно смотрела на пламя в камине. Нужно было найти комнату Дмитрия и узнать, как он связан с моей сестрой. Возможно, у Михала получится вытянуть всю правду из своего кузена, но, возможно, и нет, а значит, пришла пора действовать. Кто знает, когда мне еще представится подобная возможность?

К сожалению, тело мое отказывалось двигаться.

Одисса раздраженно прищелкнула языком и порылась в платяном шкафу за шелковой ширмой. Ее шерстяная накидка и начищенные сапоги пока не высохли от мокрого тумана, а влажный зонтик стоял у перил.

– Не нужно было за мной идти, – сказала я.

– А я и не шла за тобой, дорогая. Я тебя сопроводила.

– Не нужно было меня сопровождать.

Отерев влагу с креста Филиппы, я провела пальцем по его гладким краям. Когда мой ноготь зацепился за потайную защелку, я вздохнула и спрятала его за ворот. Я чувствовала тошноту, растерянность и усталость. Нужно было заставить себя встать, обыскать комнату Дмитрия. Внезапно все мое тело содрогнулось, а в животе заурчало.

– Михал обещал, что я не пострадаю здесь. А даже если бы не обещал, вряд ли кто-то захочет напасть на меня после случившегося в авиарии.

– Ты не представляешь, насколько сейчас все на взводе. Завтра канун Дня Всех Святых, а Михал, по сути, запер нас здесь, словно крыс в клетке… Это так Присиль выразилась, а не я, – объяснила Одисса, когда я недоверчиво на нее покосилась. Она вынула розовое атласное платье. – Да и ты ведешь себя как-то странно.

– Прости?

– Ты всегда, конечно, была немного странной – из-за всей этой чепухи с Невестой и Некромантом, – но с тех пор, как мы покинули Амандин, ты стала вести себя совсем необычно. По дороге в Цезарин ты не сказала почти ни слова, а по пути на Реквием вообще молчала. Если, разумеется, не считать той ужасной встречи с твоим женихом, о котором я даже вспоминать не хочу. Он просто осел. Ты молодец, что разорвала помолвку.

Я изумленно воззрилась на нее. Если пропустить мимо ушей, что Одисса считает кого-то странным, я не ожидала, что она окажется такой… такой проницательной. Может, потому, что она много говорила об устройстве человеческого тела или ранней Церкви, а может, потому, что обычно она изображала крайнюю скуку.

– Он не осел, – пробормотала я.

Сейчас на лице Одиссы не было и капли скуки. Она посмотрела на меня своими умными кошачьими глазами.

– Ты поэтому притихла? Из-за своего никудышного жениха?

– Бывшего жениха.

– Да. Вот из-за него.

Я промолчала, и вампирша подошла ко мне. Она щелкнула острыми ногтями и жестом велела мне встать. Я неохотно подчинилась.

– Или… может, ты сожалеешь о своих ужасных словах о моем брате? – Одисса поджала выкрашенные сливовой помадой губы и натянула на меня розовое платье. – Нет, тут что-то другое. Вероятно, ты все еще считаешь, что он убил нашу кузину, а сама замышляешь уничтожить всех вампиров. Я права?

– Черт возьми. Ты меня раскусила.

Нахмурившись, она покрепче затянула на мне платье:

– Ты что-то скрываешь, Селия Трамбле.

Не в силах спорить, я опустилась обратно в кресло и, обхватив себя за колени, уставилась на огонь.

– Ты убила ее? – спросила я. – Присиль?

– А что, если и так? Тебя бы она точно убила. – И прежде, чем я успела узнать, правда ли это, Одисса села в кресло и спросила: – Ты правда говорила с Милой? – Ее тон оставался слишком уж безучастным, но в глазах горело любопытство. Я кивнула, не в силах лгать и увиливать. Одисса взяла книгу со столика, даже не взглянув на название. – А она… она говорила, что навестит нас еще раз или нет? Не то чтобы я по ней так уж и скучала, но если бы довелось ее увидеть…

– Мила ясно дала понять, что не сможет нам помочь.

Одисса закатила глаза:

– Моя кузина, как всегда, само очарование, но мне не нужна ее помощь. Я просто хотела… поговорить с ней.

Повисла тишина. За окном прогремел гром.

«Ох».