Алая вуаль

Приподняв подол, я метнулась мимо какой-то пары к цветочной лавке из крашеного кирпича с букетами золотарников в витрине. Михал вряд ли последует за мной в такое милое местечко. И уж конечно, мы не станем вызывать духов на глазах у красивой цветочницы, которая уже приподнялась на цыпочках…

Но я даже не успела вскрикнуть, как Михал схватил меня холодными руками за талию и перекинул через плечо. У меня перехватило дыхание.

– Отпустите меня… – задыхаясь, выдавила я.

Я пинала его по ногам, била кулаками по спине, но словно сражалась с горой. Он был тверже камня.

– Да отпусти ты меня! Как ты смеешь! Пусти немедленно, ты… проклятый кровосос!

– Кажется, у нас что-то не заладилось, дорогая.

Крепко обхватив меня за колени, он решительно понес меня обратно в театр. Я приподнялась и уже хотела было ударить его в ухо, но он ловко перехватил мой кулак.

– Начнем все сначала. Я задаю тебе вопрос, ты отвечаешь. Больше никаких игр, никакой лжи.

Он потянул меня за руку, и я рухнула в его объятия. Его лицо, его зубы оказались слишком близко. Я попыталась вырваться из его хватки, но Михал наклонился ко мне еще ближе, и я разглядела капельки дождя на его ресницах, тени под глазами.

– Не смей больше убегать от меня, – уже без всякой улыбки сказал вампир.

Михал ударом ноги распахнул двери театра и опустил меня.

Я тут же спряталась за постаментом в фойе. На меня смотрела красивая мраморная дева. Со зловещим грохотом Михал захлопнул двери, и опустилась темнота. Свечи не горели. Свет не горел!

Ужас сковал мое тело.

«Нет!»

– М-Михал. – Вслепую я попыталась нащупать статую, чтобы за что-то уцепиться. – Может… зажжем свечи?

Тут же слева от меня вспыхнул свет. Михал стоял рядом с высокой обсидиановой статуей чувственной женщины в развевающихся одеждах. С любопытством наклонив голову, он затушил спичку.

– Ты боишься темноты, Селия Трамбле?

– Нет, – тяжело выдохнула я, осматривая высокие потолки и позолоченные стены.

Вдоль высоких стен полукругом стояли и другие статуи. Королевская семья. В конце я разглядела две скульптуры с узнаваемыми кошачьими глазами, как и на лице прямо напротив меня. Скульптор, вероятно, владел магией, ведь не каждый художник смог бы так прекрасно передать угрозу в глазах Михала.

– Сказала же, что я не вампир и в темноте видеть не могу. – Я посмотрела на него.

– И это все?

Я отняла руки от статуи, оставив следы на ее пыльном лице:

– Да.

– Тогда отчего у тебя так бешено колотится сердце?

– Просто…

Михал тут же оказался передо мной, схватил меня за руку и прижал пальцы к моим венам.

– Я слышу его биение через все фойе, лапочка. Какой оглушительный звук.

От его прикосновения я застыла, а вампир с неподдельным интересом посмотрел на меня:

– Я чувствую твое волнение. Вижу, как расширились твои зрачки. Если тебя пугает не темнота…

– Не темнота, – перебила я его.

– …тогда что-то другое, – договорил он, многозначительно изогнув бровь.

Пальцем он провел по моему запястью, и какое-то неясное чувство пронзило меня.

– А может, это и не страх вовсе? – вкрадчиво спросил он.

Сгорая от стыда, я отдернула руки, и Михал не стал меня удерживать.

– Не говори глупостей. Просто я… не хочу связываться с призраками. Даже не знаю как. Что бы ты ни ощутил после моего прибытия на остров, завесу между мирами истончила не я. Я обычный человек, богобоязненная христианка, которая верит в рай и ад и не имеет ни малейшего представления о жизни после смерти. Произошло… – Я отошла от него, не в силах вынести его пристальный взгляд. – Ужасное недоразумение.

– Может быть, твои чувства так привлекают их? Возможно, любые сильные чувства?

Встав на цыпочки, я выхватила из руки статуи золоченый канделябр:

– Мои чувства здесь совершенно ни при чем.

– Может, тебе нужно взять в руки вещь покойного, чтобы установить с ним связь?

Я прошла в зрительный зал и зажгла все свечи, до которых смогла дотянуться. Наверняка где-то здесь был другой выход. Возможно, за кулисами.

– Не могла же я держать вещи всех тех приз… созданий той ночью. Их было несколько десятков.

– Они говорили с тобой?

– Нет.

– Лжешь.

Михал загородил мне путь, и я невольно остановилась и воззрилась на него. Здесь, в золотистом мягком свете, в окружении мраморных демонов, он и правда выглядел потусторонне, словно дух мщения или падший ангел. Ангел смерти. Михал медленно выдохнул и, прищурившись, посмотрел на меня так, будто я была головоломкой, которую он никак не мог разгадать.

– Ты снова это делаешь, – сказал он.

Я поспешно отвела взгляд:

– Что?

– Придаешь кошмарам романтический ореол.

– Не понимаю, о чем ты, – фыркнула я и покачала головой, глядя в пол.

– Вот как? У тебя глаза горят. Что это? Любопытство?

Холодными пальцами Михал взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. В задумчивости он поджал губы.

– Такое же выражение лица у тебя было вчера, когда ты вошла в мой кабинет. И сегодня, когда ты вышла из лавки месье Марка. Словно ты никогда не видела ничего прекраснее часов с маятником и бирюзового шелка.

– Откуда ты знаешь, что это был бирюзовый шелк?

– Я знаю все, что происходит на острове.