Алая вуаль

– А ты знаешь, как самодовольно звучишь? – Я отстранилась от него. – Ты сам поставил на стол эти часы, потому что они красивые, поэтому я не буду извиняться за то, что восхищаюсь ими или… или придаю им романтический ореол!

Михал вскинул брови:

– А рогатые жабы на рынке? Жуки-мертвоеды? Они тоже красивые?

Я воззрилась на него, чувствуя отвращение и гнев.

– Жуки-мертвоеды? – И тут же опомнилась. – Ты что, следил за мной?

– Говорю же, что знаю все, что происходит на острове. – Он пожал плечами.

Я уже хотела было сказать ему, что он может сделать со своими глубокими познаниями, как он прищелкнул языком и опередил меня.

– Не хочу принуждать тебя, Селия, но, если откажешься помогать, у меня просто не останется иного выбора. Так или иначе, но я узнаю, как ты призываешь духов.

«Так или иначе».

С трудом сглотнув, я отшатнулась.

Ему не нужно было объяснять, что он имел в виду. Всего час назад Одисса управляла моим разумом, и это принуждение я вряд ли когда-нибудь забуду. Я содрогнулась при мысли о том, что Михал мог управлять моим разумом…

Внезапно по залу пронесся странный порыв ветра, отчего моя влажная кожа будто покрылась тонкой ледяной корочкой. Внутри все сжалось, голова заболела. Я задержала дыхание, молясь, что мне почудилось.

– Твои глаза, – мягко произнес Михал.

– Что с ними?

Я посмотрела по сторонам, пытаясь найти, куда можно посмотреться, но на этом треклятом острове не было ничего похожего на зеркала. Я поднесла руки к лицу.

– Что такое? С ними что-то не так?

– Они… сияют.

– Что?

И вдруг раздался незнакомый голос:

– Когда средь молний, в дождь и гром мы вновь увидимся втроем?[13]

Позади Михала на сцену вышла призрачная женщина в темном одеянии, ноги ее были закованы в цепи. В руке она держала собственную отрубленную голову. Рядом с ней появилась другая женщина; эта была уже в роскошном платье с оборками и в жемчужных украшениях.

– Когда один из воевод другого в битве разобьет, – продекламировала женщина, взяла голову первой и показала ее со сцены.

Вскоре в бархатных креслах появились и другие призраки. Они тихо перешептывались между собой.

На секунду я закрыла глаза.

«Прошу, не надо».

– Это еще что такое?

На сцену ворвался дородный мужчина с пышными усами. В руке, словно меч, он держал череп. Только вот череп был настоящим, а не призрачным. Я взглянула на Михала, который все так же пристально смотрел на меня. В его черных глазах я видела отражение своих – жутких и сияющих серебром. Точно так же сияли призраки на сцене.

– Элейна, глупая вы моя, мы сейчас играем четвертый акт, первую сцену…

– Да-да! – фыркнула бестелесная голова и с хмурым видом рявкнула: – Пальцы чешутся. К чему бы? К посещению душегуба.

– Я хотел увидеть «Волшебницу Шалот», – проворчал своему спутнику мужчина с моноклем на глазу и топором в шее. Видимо, почувствовав мой взгляд, он обернулся и взглянул на меня. – Могу я вам помочь, mariée? Невежливо вот так пялиться на других, знаете ли.

Я старалась дышать ровно, но к горлу подкатил ком. Мужчина с топором в шее, женщина с отрубленной головой. Как еще можно объяснить происходящее? Если они не призраки, то кто? Демоны? Плод моего воображения? Если только Михал не видит ту же фантасмагорию, если только серебристое свечение в моих глазах не игра света, значит, все происходило на самом деле. Призраки правда существовали.

Наконец я начала все осознавать, и грудь словно начали резать стеклянные осколки.

Он назвал меня mariée.

– Кто-нибудь видел котел? – Дородный мужчина хмуро вгляделся в зрительный зал. – Где Пьер? Зря я попросил его заняться реквизитом…

Я снова посмотрела на Михала. Теперь он был меньшим из зол.

– Нужно уходить. Прошу. Не стоит нам…

Однако все призраки тут же повернулись ко мне.

Они разом замолчали. По залу пронесся новый порыв ветра, и он был куда мощнее и холоднее. Хрустальная люстра наверху звякнула в ответ, прядь моих волос лизнула мне щеку. Михал внимательно посмотрел на меня. Он напряженно замер.

– Они сейчас здесь? – тихо спросил он.

Голова готова была расколоться надвое, в глазах щипало от слез. Я была больше не в силах притворяться и зажала уши.

– Они называли меня невестой, – прошептала я.

– Почему? – нахмурился он.

– Н-не знаю.

– Разве не очевидно? – Дородный мужчина со сцены подбоченился и неодобрительно на нас посмотрел. – Ты клинок в завесе, глупышка… Тебе не стоит здесь оставаться. Он ищет тебя.

– К-кто ищет?

– Мужчина во мраке, разумеется, – ответила женщина в платье с оборками.

– Мы не можем разглядеть его лица, – сказал мужчина, – но мы чувствуем его гнев.

Я всхлипнула и зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Я не стану их бояться. Михал сказал, что здесь – разрыв между мирами. Смерть не раз посещала это место. Многие умерли, но… я тут ни при чем. Пускай они предостерегали, происходящее меня не касалось. Просто какое-то совпадение, вот только…

– Не стоит тебе быть здесь, mariée, – раздраженно заметил мужчина с топором. – Уходи отсюда, и поскорее. Ты хочешь, чтобы он нашел тебя? Ты хоть знаешь, что тогда случится?

Сердце у меня сжалось.