Алая вуаль

Краем глаза я заметила, как разрыв между мирами затрепетал, словно от ветерка, и его края медленно срослись.

«Заживает», – обескураженно подумала я.

Как будто я и правда была клинком в завесе, как будто я создала разрыв между мирами. С усилием я отвернулась.

– За то, что оставил меня лежать в мокром платье? О да, я очень благодарна за простуду и кашель.

Михал замер и с любопытством на меня поглядел.

– Ты бы предпочла, чтобы я раздел тебя?

– Прошу прощения?

Мои щеки, если это вообще было возможно, запылали еще сильнее, а его губы растянулись в улыбке.

– Ты просто отвратителен! Разумеется, я бы не хотела, чтобы ты… ты…

– Раздел тебя? – подсказал он сладким тоном. – Ты только попроси. Мне будет несложно.

– Прекрати на меня так смотреть! – возмутилась я.

Михал сделал невинное лицо и снова начал расхаживать вокруг меня.

– Как?

– Словно я кусок мяса!

– Скорее, словно хорошее вино.

– Я думала, вампирам не нравится человеческая кровь.

Он наклонился ближе, будто забавляясь, и посмотрел на мою шею. Вампир пытался вывести меня из душевного равновесия. Я точно это знала, но интуиция подсказывала мне оставаться на месте. Интуиция и… что-то еще – нечто тягучее, теплое и довольно приятное. Михал улыбнулся еще шире, словно знал.

– В каждом правиле есть исключения, Селия.

«Я чувствую твое волнение. Вижу, как расширились твои зрачки».

Я крепче сжала кулаки, и внезапно меня охватило необъяснимое желание прикоснуться к нему. Вероятно, виновата была его таинственность. Михал был поистине ужасен, но… тени под его глазами так же холодны, как и его руки? Почему? Он изнурен? Голоден? Я скользнула взглядом по его клыкам. Острые. Наверняка легко проколют палец, если провести по ним. Будет ли мне больно?

– На свою беду ты чересчур любопытна, лапочка, – произнес он, словно прочитав мои мысли.

– Не понимаю, о чем ты.

– То есть ты сейчас не думала об этом? Каково это, поцеловать вампира?

В голове у меня зазвучали громкие стоны Ариэль, и я вспыхнула еще сильнее.

Кажется, ей не было больно.

– Не льсти себе!

Я бросилась подальше от него и слишком поздно поняла, что метнулась к постели, а не к камину.

«Матерь Божья!»

Стиснув зубы, я разгладила простыни и расправила одеяло. Пускай он думает, что я намеренно пошла сюда.

– Как я уже сказала, никто на этом острове меня не укусит… тем более ты.

Михал мрачно рассмеялся, и его смех сулил что-то, но я не понимала, что именно.

– Разумеется.

– Зачем ты пришел? У тебя нет других узников, чтобы им надоедать этим вечером? – Я бросила на него взгляд через плечо. – Сейчас же вечер, так? В этой треклятой комнате невозможно понять, сейчас день или ночь. Ставни словно приросли к окнам.

– Семь часов вечера. – Михал снова посмотрел на потолок. – А пришел я, чтобы посмотреть, не умерла ли ты, – сухо ответил он. – Я боялся, что твое сердце могло остановиться после обморока в театре, а я не могу себе такого позволить. Мы уже сдвинулись с мертвой точки, но дело еще не завершено.

– Сдвинулось, – безжизненным голосом повторила я.

– Когда ты стала так сильно бояться темноты?

– А какая разница?

Он посмотрел мне прямо в глаза:

– А такая, что, кажется, призраки появляются из-за твоего страха. Я понял это, как только вошел в твою комнату. Изменения я ощутил сразу после того, как тебя оставили в темной комнате и в театре.

Яростно я взбила подушку:

– Многие боятся темноты.

– Но не так, как ты. Никогда прежде я не видел, чтобы боялись так сильно.

Его взгляд загорелся ярче. В этих глазах плескался голод, когда вампир внимательно посмотрел на меня. Он подошел ближе.

– Полагаю, что страх позволяет тебе пройти сквозь завесу. Увидеть призраков и поговорить с ними.

Молчание.

«Но чего ты ожидаешь, когда подавляешь свои чувства? Должны же они куда-то уходить».

Я хотела было возразить, но ведь… вполне вероятно, он прав, да и Мила говорила про чувства. Всякий раз, когда появлялись призраки, я была на грани срыва. Только в последний раз все было иначе. И теперь при золотистом свете я могла сказать, что в темноте я как никогда ощущаю себя ближе в гибели.

– Так ты это задумал? – с бравадой спросила я и приосанилась. – Бросать меня во тьму, пока не получишь желаемого? Или тебе просто хочется услышать, как я кричу от страха?

Его улыбка тут же растаяла, а я, полная решимости, подошла ближе к нему. Мне хотелось его разозлить. Выбить из колеи, как он делал это со мной.

– Ты чувствуешь себя всемогущим из-за нашего страха? Ты запугал Бабетту перед тем, как убить ее?

Всякое любопытство в его глазах угасло.

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Так зачем зажигать все эти свечи? – Вероятно, безрассудно, но я обвела руками комнату. – Оттягиваешь неизбежное?