Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

Вскоре обширные государственные ресурсы были брошены на реализацию политики пограничного размежевания. Чтобы проследить за исполнением программы по насильственному переселению, было создано римское представительство, специальный военный чиновник получал за это государственное жалованье. В качестве территории для расселения детей были выбраны изрезанные плоскогорья и города за Таврскими горами в римской Азии{87}. Детям готов пришлось попрощаться не только с родными местами, но и со своими родителями, бабушками и дедушками, братьями и сестрами. Насколько известно историкам, не велось никакой документации, чтобы установить личности детей или помочь им воссоединиться со своими семьями. На самом деле римское правительство, вполне вероятно, не хотело оставлять никаких следов. Это была целенаправленная жестокость. Многие родители-готы больше никогда не увидели своих сыновей.

В конце лета 378 г. теряющий хватку пятидесятилетний император Валент, намереваясь напасть на Армению и Персию, решил посетить дунайскую границу, чтобы разрешить назревающий кризис. Делегаты от готов попросили у него разрешения возделывать больше римских земель, так как считали, что это даст их семьям надежду на лучшее будущее. Но Валент был не в настроении торговаться. Земля, о которой они просили, принадлежала римлянам, и он ничем не мог им помочь. Когда стало ясно, что стороны не придут к соглашению, обиженные готы выстроили свои повозки в круг. Рим, в свою очередь, привел в боеготовность легионы. В начале августа на поле вблизи Адрианополя, недалеко от предместий восточной столицы[16], десятки тысяч римских и готских солдат сложили головы в жестоком сражении.

Вероятно, ночью 9 августа 378 г. измученный и усталый Валент спал, когда готские налетчики подожгли стоявший недалеко от поля битвы крестьянский дом, где он остановился. Объятая пламенем, крыша дома обрушилась. По одной из версий, император погиб в огне{88}. Иордан опровергает эту точку зрения, говоря, что в действительности Валент еще накануне был повержен на поле боя. Но, будучи готом, историк вполне мог сознательно изложить другую версию событий, чтобы оправдать свой народ{89}. История об убийстве путем поджога под покровом ночи, казалось, подтверждала самые страшные опасения римлян по поводу готов – это и стало трагическим итогом битвы при Адрианополе. Эти люди, говорили себе римляне, были настоящими дикарями.

Не прошло и года с момента разлуки с родителями, а готские юноши уже были мертвы. После жестокого убийства в крестьянском доме стойкие сомнения в пользе программы убедили главного римского чиновника Юлия по собственной инициативе положить ей – и самим готам – конец{90}. Он приказал представителям Рима в Малой Азии созвать публичное собрание. Было дано заведомо ложное обещание оказать готским юношам материальную помощь. Городским советам поручили собрать детей беженцев в одном месте. Юлий распорядился, чтобы «на крышах домов у соответствующих рынков» разместились лучники. И когда юношей вывели на обозрение, их просто перестреляли одного за другим.

В единственном сохранившемся готском источнике, который написан Иорданом, эта история не описывается, но римляне, которые узнали о расправе над готскими юношами, никогда о ней не забывали. Античный автор, который дает наиболее полные сведения о трагедии – историк Зосим, – писал свои работы уже после смерти Алариха. Откровенный поборник порядков старой империи, Зосим жил в начале VI в., в эпоху политической нестабильности и торжества христианства, он был радикальным ревизионистом и романтизировал более раннюю историю Римской империи – время компетентных правителей, стабильного государственного устройства и религиозной терпимости. Разочарованный реалиями своего времени, он написал работу под названием «Новая история», в которой резко обличал пороки империи. В своем сочинении он оплакивал потерю римских владений и жестко критиковал христианских правителей за их религиозный фанатизм.

Скептики утверждают, что ни один автор, живший спустя два столетия после этих событий, не мог в полной мере описать то, что произошло во время пограничного конфликта 370-х гг. Зосим действительно не был очевидцем тех событий. Более того, известия о произошедших в те дни зверствах практически не нашли отражения в записях современников, а это значит, что Зосим мог додумать некоторые детали. Даже Аммиан Марцеллин, авторитетный римский историк и наследник благородной традиции исторического повествования на латыни, заложенной Ливием и Тацитом, заставший годы юности Алариха и написавший в IV в. свой объемный труд, лишь вкратце коснулся этого эпизода{91}. Он похвалил «мудрую идею»{92} Юлия удерживать молодых чужеземцев в качестве заложников, но не сказал ничего о том дне, когда римские площади превратились в места массовой бойни.