Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

После холодных казарм Северной Фракии, опасных сражений и капризов судьбы на политической арене Константинополя Афины предложили Алариху передышку от тяжелых военных и государственных дел. На протяжении многих поколений даже богатые римляне приезжали в Грецию и в город Перикла, в частности, для того, чтобы отгородиться от суровой реальности. Афины в Римской империи V в. тоже их не разочаровывали. Еще во II в. до н. э. римские военачальники проявляли стратегический интерес к Греции, и особенно к Коринфскому перешейку между материковой ее частью и Пелопоннесским полуостровом. Это был жизненно важный морской путь в восточное Средиземноморье и обратно. Когда в 146 г. до н. э. Коринф был захвачен римской армией и в том же году Рим уничтожил своего заклятого врага, финикийский город Карфаген, несколько полисов в материковой части Греции и на полуострове, которые некогда были гордыми и независимыми, превратились в римскую провинцию под названием Ахея. Афины, город, который вознесся во время правления Перикла в V в. до н. э. и поколение спустя пал под натиском своего противника – Спарты, в итоге был разграблен римским полководцем Суллой в I в. до н. э. Тем не менее Афины оставались яркой звездой среди множества греческих городов. Богатые римские семьи гордились тем, что отправляли своих сыновей учиться в местные школы.

В тени афинских садов долгое время преподавали знаменитые мыслители. Само олицетворение справедливости шествовало по этим аллеям вблизи от оливковых рощ на холме Мусейон и сосен горы Ликавит. Какими бы красивыми ни были Афины в конце IV в., Рим оставил свой грубый след на грандиозных памятниках, построенных великим государственным деятелем Периклом. Афинский рынок – агора, по которой когда-то прогуливался сам Сократ, – во времена Алариха уже не был таким большим, да и население самого города уменьшилось примерно до двадцати тысяч человек. Армия Рима возвела новые невзрачные стены, которые разделили старый город на странные кварталы. Губернаторы жили в аляповатых особняках, построенных посреди некогда скромных районов. Жемчужина города, Парфенон – святилище Афины на Акрополе, – теперь больше походил на крепость: рядом с парадным входом в храм, именуемым «пропилеи», римляне возвели громоздкие оборонительные сооружения.

Тем не менее многие римляне по-прежнему мечтали поселиться в Афинах. Составляя двадцатку лучших для жизни городов, латинский поэт IV в. поставил Афины на пятнадцатое место после восхитительного города «полей, богатств, услад и роскошеств» Капуи и торгового города Арля[47] с живописным каналом. По его словам, поселиться под «мирными оливковыми деревьями» Афин – не самый плохой выбор{232}. Ко временам Алариха греческий город переманивал многих жителей политических центров Римской империи, таких как Константинополь и Трир, в которых жизнь была более напряженной. Хорошие заграничные товары, такие как качественное вино с Родоса и из Газы, стоили в Афинах недорого. Любознательные туристы неизменно включали греческий город в свои маршруты, чтобы посетить места, известные по истории Пелопоннесской войны, которую вела Спарта, стремясь остановить имперскую экспансию Афин. «Это действительно замечательный опыт, – заметил один римлянин, – увидеть легендарную войну давно минувших дней, о которой рассказывают памятники, здесь стоящие»{233}. А прежде всего римляне приезжали сюда для того, чтобы узреть «красоту Акрополя».

Матовый мрамор Парфенона ко временам Алариха уже обветшал, но внешний вид храма едва ли сильно изменился. Афинские художники и архитекторы запечатлели на его фасаде напыщенные и самовлюбленные образы, создав своего рода шовинистический плакат, заявляющий о превосходстве Афин над варварской Персией. Нетрудно понять, почему спустя века его полюбили римляне. Буквально со всех сторон монумент выставлял напоказ хвастовство греков. На барельефах были изображены пьяные кентавры, полулюди-полукони, пристающие к гостям на мифической свадьбе. Благородные люди, лапифы[48], которые оказали им сопротивление, без труда отбили атаку – излюбленный сюжет греческих историй. Тот факт, что люди могли отражать такие угрозы, будучи полностью голыми, говорил о силе самообладания, которую Перикл культивировал в своих гражданах. Классическая нагота символизировала героизм, и Афины всегда без малейшего намека на скромность считали себя цивилизованным обществом, подвергающимся вражеским угрозам. Так воспринимали мир и римляне.