Аларих, король вестготов: Падение Рима глазами варвара

Масштабы потрясения, весть о котором пересекала континенты, передаваясь из уст в уста, встревожили многих священников империи, которые на своих церковных кафедрах и обширных собраниях единомышленников истолковывали нападение Алариха с библейской точки зрения. Навязчивая идея о конце света овладела многими христианами еще в предшествующие годы, научив их верить, что темные времена обязательно должны закончиться, прежде чем сможет наступить новая эпоха, когда воцарится добродетель. Два духовных лидера того времени – Иероним в Вифлееме и Августин в Северной Африке – постепенно сформировали многие устоявшиеся исторические представления о событиях 410 г.

Иероним трудился в монастыре на Святой земле, когда услышал эту новость. «Я пришел в такой ужас и уныние, что ни днем, ни ночью ни о чем другом не помышлял, как только о спасении всех»{391}, – писал он позже. В то время он вернулся к своим книгам, закрыл дверь в свою келью и для утешения перечитывал еврейского пророка Иезекииля. Он признался, что никогда не мог утверждать, будто бы видел «море дыма»{392}, зловещее облако, окутавшее черепичные крыши Рима, о котором ему рассказывали другие. В юности он посетил Рим и общался в другими горожанами в христианских общинах; там, по его воспоминаниям, он однажды встретился с Марцеллой. Во время нападения ему было шестьдесят три года, и умудренный летами Иероним был чувствителен к страданиям людей. Он написал комментарий к книге Иезекииля – сопровождение к тексту пророка, – чтобы смягчить «слезы и стоны»{393} и, возможно, помочь потрясенным христианам извлечь какие-то уроки из трудных периодов ранней еврейской истории.

Иезекииль говорил о страданиях, наказаниях и надеждах во времена царя Навуходоносора, в VI в. до н. э., когда Нововавилонское царство находилось на подъеме. Задолго до Римской империи, до того, как Александр Великий покорил Первую Персидскую империю, евреям пришлось искать свое место в меняющемся мире. В 586 г. до н. э. вавилонская армия разграбила священный город Иерусалим, разрушила Храм и пленила многих еврейских жителей города. Некоторые авторы, в том числе Иезекииль, истолковали эту катастрофу как божественное возмездие за некую «мерзость», царившую в его общине, из-за чего завет евреев с Яхве оказался под угрозой. Стремясь понять причину этого бессмысленного нападения, пророк в своих сочинениях рассказал об утешительном видении, которое ему явилось, – об иссушенных костях, разбросанных по выжженной солнцем Иудейской долине, которые Бог однажды снова вернет к жизни. «[И] вложу в вас дух Мой{394}, и оживете, и помещу вас на земле вашей», – писал Иезекииль, давая своим слушателям надежду на возвращение в Иерусалим.

Вдохновленный историей взятия великого города, Иероним написал собственный плач о разграблении Рима, которое он также изобразил духовной катастрофой. «Берут город, который взял весь мир!» – написал он в своем комментарии к книге Иезекииля, имея в виду Рим. В продолжение он сказал, что Аларих погасил «блестящее светило всех стран»{395}, так что казалось, будто мир обезглавили.

Иероним заимствовал этот яркий образ из христианской книги «Откровение Иоанна Богослова», написанной в I в. загадочным человеком по имени Иоанн Патмосский, который, в свою очередь, черпал мотивы из еврейской Книги пророка Даниила. И христианское, и иудейское Писания рассказывают о четырех царствах, которые будут править землей до конца времен. В Книге Даниила, написанной во II в. до н. э., после смерти Александра Македонского, еврейская община пыталась пройти через период интенсивных перемен, когда преемники Александра ожесточенно боролись за контроль над его царством, а в Иерусалим начали проникать языческие обычаи греков. В видении Даниила о «четвертом царстве» II в. до н. э. представлялся эпохой зла, когда чужеземные верования и культура угрожали разрушить устоявшиеся еврейские традиции. Однако это четвертое царство однажды падет, предсказывал Даниил, утешая своих читателей надеждой, что их тревоги не будут длиться бесконечно.

Чуть более двух веков спустя Откровение Иоанна Богослова произвело сходное воздействие: оно заворожило христиан, превратив «четвертое царство» в Римскую империю, которую Иоанн также называл в своих видениях Вавилонским царством. Иоанн признавал, что христианская община живет в трудные времена, но смысл его пророческого послания, наполненного яркими символами – драконы, звери и женщина, восседающая на семи холмах, – заключался в том, что шаткое и бедственное положение христиан в этом мире не продлится вечно. По его словам, Рим не будет враждовать с ними до скончания веков. «Пал, пал Вавилон великий!»{396} – провозгласил Иоанн в своем пророческом видении. Его предсказание о «падении» Рима побуждало христиан упорствовать в своей вере и не отрекаться от нее.