Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

церкви сочинил стихи; помню только последние две

строки:

И видел я, как голубица 10

Взвилась в воскрылиях орла 6.

После окончания обряда, когда молодые выходили из

церкви, крестьяне вздумали почтить их старинным мест­

ным обычаем — поднести им пару белых гусей, украшен­

ных розовыми лентами. Гуси эти долго потом жили в

Шахматове, пользуясь особыми правами: ходили в цвет­

ник, под липу к чайному столу, на балкон и вообще

везде, где хотели.

После венца молодые и гости на разукрашенных

дубовыми гирляндами тройках приехали в Боблово. Ста­

рая няня и крестьяне, знавшие «Любу Митревну» с дет­

ских лет, непременно хотели выполнить русский обычай,

и только что молодые вошли на ступеньки крыльца, как

были осыпаны хмелем.

Дома стол уже был готов, обед вышел на славу.

Дмитрий Иванович, очень расстроенный в церкви, где он

во время обряда даже плакал, успокоился. Обед прошел

весело. Крестьянки ближних деревень — Боблова, Семи-

чева, Ивлева, Мишнева собрались во дворе и пели под­

ходящие к случаю песни; конечно, их угощали. За сто­

лом провозглашали обычные тосты за молодых, говорили

«горько». Дмитрий Иванович развеселился — шутил и

смешил. Оживлению способствовало и то, что за обеден­

ный стол посадили и младших — брата и сестру (близне­

цов) невесты и их ровесников-друзей. Маленькая еще

сестренка Муся расхрабрилась до того, что, подняв

бокал, как делают большие, провозгласила своим звонким

голоском: «За всех гостей!», на что почтенный доктор

наш, Иван Иванович Орлов, с комической торжествен­

ностью ответил: «За вашу храбрость». Это еще больше

подбодрило юную компанию и разогрело их веселье.

После обеда подана была тройка. Молодые простились

со всеми (невеста со слезами), их усадили в экипаж,

ямщик гикнул, лошади тронулись, звеня колокольчиками.

Александр Александрович увозил Любу из-под роди­

тельского крова в новую жизнь.

79

Молодые стали жить у матери поэта Александры

Андреевны и ее второго мужа — Кублицкого-Пиоттух.

Александр Александрович был еще студентом универси­

тета. Летом по-прежнему жили в Шахматове, куда меня

тянуло теперь еще больше. Поселились они, по своему

желанию, не в большом доме, а в очень маленьком фли­

гельке, бывшем раньше конторой или сторожкой. Обста­

вили и устроили его своими силами; как птицы, свивая

свое гнездо, таская все нужное из большого дома, с чер­

дака и откуда попало. Гнездышко вышло прелестное.

Когда я подъезжала к Шахматову, глаза мои нетерпе­

ливо обращались в одну сторону, туда, где стоял малень­

кий домик, заросший до самой крыши розами (rose de

Provence) и сиренью, оттуда на колокольчики показыва­

лась юная пара — «царевич и царевна»; поэма продол­

жалась.

Через несколько времени Александр Александрович,

окончив курс университета, переехал с Любой на само­

стоятельную квартиру. Но тут заря их жизни уступила

место загоравшемуся дню, юность — зрелости.

На этом я закончу мои воспоминания об А. А. Блоке.

MAP. ГРИБОВСКАЯ

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРЕ БЛОКЕ

Вот вижу я его десятилетним мальчиком среди бла­

гоуханных полей и лугов родного Шахматова — подмос­

ковного имения дедушки, профессора А. Н. Бекетова.

Этих двух существ — белокурого мальчика с голубыми

глазами и старика-ботаника с пушистыми, серебряными

кудрями — можно было почти всегда видеть вместе,

дружно беседующими.

«Сашура» был кумиром всех: и матери своей, и ба­

бушки, Елизаветы Григорьевны Бекетовой, которая как

раз в эту пору заканчивала перевод книги «Стэнли в

дебрях Африки». Мальчик не на шутку увлекался рас­

сказами об отважном путешественнике и в высокой тра­

ве старого шахматовского сада воспроизводил особенно

поправившиеся ему местности.

Пришла пора отдавать «Сашуру» в гимназию, и сту­

дент В. М. Грибовский, близко знавший семью Бекето­

вых, предложил для облегчения зимних занятий теперь

же, летом, приступить к латинскому языку. Жадно при­

нялся мальчик за новый предмет, восхищая порой своего

учителя меткими сравнениями, блестящей памятью.

Рим с его героической историей, с его походами, с

его дивными архитектурными памятниками не давал

мальчику покоя. Стали замечать, что Сашура куда-то

исчезает. Приехали как-то раз соседи: профессора Фа-

минцын и Менделеев со своей маленькой дочкой, сделав­

шейся впоследствии женой поэта. Все разбрелись по са­

ду искать мальчика, а он в выпачканном матросском

костюме, весь потный, в овраге, усердно проводит рим­

ские дороги и акведуки.

— Мне еще нужно в стороне от терм Каракаллы за­

кончить «Via Appia», сейчас п р и д у , — пояснил будущий

поэт. <...>

81

Ф. А. КУБЛИЦКИЙ

САША БЛОК

Из воспоминаний детства и юности

Стройный мальчик, с вьющимися светлыми волосами,

веселый, шаловливый, в детстве общительный, а с года­

ми все более замкнутый, чуждающийся «пошлой» житей­

ской обстановки, порой у г р ю м ы й , — вот портрет Саши

Блока. Открытая, ясная улыбка сменилась несколько

грустным, даже ироническим выражением лица; с иро­

нией глядел он на все окружающее и на большинство

окружающих. Характер у Саши был в юности мягкий

и сдержанный; резкость проявлялась редко.