Александр Блок в воспоминаниях современников

тогда в творчестве великого поэта. Это — тема мужест­

венного подвига. Ибо Блок был первым из поэтов

900-х годов, громко и открыто заговорившим «о подвигах,

о доблести, о славе».

Вчитываясь в стихи Блока, мы научились постигать

их порой скрытую «отважную красоту». Его поэзия обо­

стрила наше внутреннее зрение и слух, приучила нас

трезво оценивать мрачную действительность и копить

силы для предстоящей борьбы. Стихи Блока пробудили

в нас ничем неистребимую любовь к жизни. Звуча как

заздравный тост, они перекликались с «Вакхической

песнью» Пушкина, и их бодрый, мажорный тон роднил

их с бетховенским «Гимном Радости».

Солнцу, дерзкому солнцу, пробившему путь,

Наши гимны и песни и сны без числа...

Это светлое певучее аполлоновское начало блоковской

поэзии неизменно окрыляло нас в годы нашей духовной

юности и осталось надолго основным источником всего

нашего дальнейшего восприятия жизни.

* * *

В жизни самого Блока весь этот период 1912—

1916 годов был одним из самых значительных и серьезных.

Круг людей, близких к Блоку, состоял в те годы из

людей самых различных профессий, но Ал. Ал. все боль­

ше и больше привлекало «левое», не академическое кры­

ло представителей тогдашнего искусства. Блок в ту пору

155

особенно резко порицал кружки столичных эстетов и тем

охотнее вращался в близкой его жене молодой театраль­

ной среде.

Ал. Ал. заметно влекло к новым для него лицам. Он

постоянно встречался с Н. И. Кульбиным, а через него

одно время соприкасался и с В. В. Маяковским 8.

Н. И. Кульбин был слабогруд, худ и имел чахоточ­

ный румянец. Говорил он, как Блок, медленно и притом

как бы скандируя слова. На Ал. Ал. Кульбин смотрел

нежно-влюбленными глазами, но все же в спорах настой­

чиво отстаивал свои взгляды. Блок очень внимательно

прислушивался ко многим высказываниям Кульбина, но

Кульбин был максималистичнее Блока и к тому же, не­

смотря на свою обширную эрудицию, производил на

Ал. Ал. впечатление одаренного дилетанта.

Вопреки существующему мнению, Блок отнюдь не

был одним из самых популярных и любимых поэтов сво­

его времени. В списке наиболее читавшихся из них его

имя (в 1914 году) стояло на одиннадцатом месте, и стихи

Блока никогда не раскупались с такой быстротой, как,

например, произведения Бальмонта или же Мережков­

ского.

Как поэт, Блок был по-настоящему признан только

после Октября, когда его поэзия стала подлинным достоя­

нием народа. До тех пор он был страстно любим одной

только учащейся молодежью, и в этом отношении его

слава в начале 1900-х годов очень напоминала аналогич­

ную славу В. Ф. Коммиссаржевской.

* * *

После совместной поездки с Блоком в Териоки в на¬

ших встречах с ним наступил снова некоторый перерыв.

Постоянно слыша об Ал. Ал., я лишь изредка, и при­

том всегда мельком, виделся с ним.

Ранней весной 1914 года, кажется, на пасхальной не­

деле, в аудитории Тенишевского училища состоялось пер­

вое представление лирических драм А. Блока — «Незна­

комки» и «Балаганчика» 9.

Я присутствовал на этом спектакле и встретил там

самого автора и тогда еще молодого «мхатовца» Е. Б. Вах­

тангова.

В спектакле было много нарочито балаганного, начи­

ная от гротесковой бутафории, экстравагантных костюмов

156

и слуг просцениума, вплоть до настоящих апельси­

нов, которые разбрасывались в публике. Но было в нем

и кое-что пленявшее своей молодостью и новизной.

На самого Блока постановка его лирических драм

произвела, как мне помнится, двойственное впечатление.

Как автор, он остался не вполне удовлетворен виденным,

но, в общем, все же признавал спектакль довольно инте­

ресным.

Летом в том же году, уже совсем на ходу, мы встре­

тились с Блоком в Куоккала, где я принимал участие в

одной из постановок местного театра и где тогда играла

Л. Д. Блок.

После этого мы виделись с Ал. Ал. еще несколько

раз, но мимолетно.

Так ясно встали эти миги,

Когда твой гений мне блистал,

Когда еще в закрытой книге

Я о грядущем не читал.

А. Блок

* * *

События 1917 года совпали со вторичным подъемом

общего для моих сверстников увлечения Блоком.

Только что, в январе этого года, в номере первом

«Русской мысли» появились пролог и первая глава «Воз­

мездия», и мы наперебой зачитывались поэмой, заучивая

ее отдельные, особенно поразившие нас строки.

«Возмездие» вышло как нельзя кстати. Накаленный

воздух тех дней дышал предгрозовыми надеждами, и сло­

во «месть» готово было вот-вот сорваться с народных уст.

Уже в самом начале января произошли массовые аре­

сты рабочих вождей, в ответ на которые по всей стране

прокатилась волна бурных митингов и забастовок.

Правительство окончательно потеряло почву и ока­

залось не в силах противостоять напору народного

гнева.

В подобной политической обстановке «Возмездие»

Блока, как поэма, «полная революционных предчувствий»

и «пропитанная ненавистью к самодержавию» 10, естест­

венно, должна была прозвучать с особенной силой.

Вместе с тем «Возмездие» поразило многих из нас

своей свежестью и реализмом, невольно заставившими

вспомнить бессмертные «онегинские» строфы.

157

Как поэт, Блок достиг в то время высот русской клас­

сики. Сама поэтическая речь его стала более веской, кон­