Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

[…] Что касается политики, любезная Маменька, то момент великих территориальных решений настал; дело Польши решилось так, как того желал Братец, который, говорят, уступает Познань Пруссии; Саксония поделена таким образом, что Торгау, Виттенберг, Наумбург и другие близлежащие города отходят Пруссии, остальное достанется Королю[1016], который, как говорят, отправится в Брун по приглашению Имп[ератора] Австрийского, прежде чем вернется к себе домой; – наша судьба решается, что, однако, вызывает немало сложностей, я полагаюсь на Провидение и терпеливо ожидаю решения, призванного определить наше Будущее, для которого я сделала все, что смогла. […]

[Вена, 13 февраля 1815 года.]

[…] Здесь не происходит ничего нового. Наш вопрос о Фульде, который в настоящее время рассматривается вместе с Баварским вопросом, находится в подвешенном состоянии и вызывает немало сомнений: что касается раздела этой бедной Саксонии, то сердце обливается у меня кровью, потому что я не могу успокоиться, думая о судьбе народа, который так мало ее заслужил; неизвестно, согласится ли Король на эти условия […]

[Вена, 20 февраля 1815 года.]

[…] Мой Свекор уехал сегодня утром в Венгрию вместе с Герцогом Палатинским, отправившимся туда по своим делам; их отсутствие продлится 8 дней. […]

[Вена, 2 марта 1815 года.]

[…] То, что предварительно стало известно о содержании предложений, которые сделала Бавария, носит весьма амбициозный характер, часть Вюртемберга, бывший Палатинат, <нрзб.>, Ганау и все земли Фульды, – вот то, что она требует; по-видимому, здесь в действии принцип: дашь палец – всю руку откусит[1017]. […]

[Вена, 13 марта 1815 года.]

[…] Что касается нас, добрейшая и любезнейшая Маменька, то мы остаемся все в том же положении со всеми нашими надеждами и страхами: – Конгресс более всего занят сейчас Нап[олеоном]; притязания Баварии, которые значительно превосходят количество оставшихся свободными территорий Германии, еще окончательно не рассмотрены, таким образом, дражайшая Маменька, мне совершенно нечего сообщить Вам нового; я не знаю, когда во всех этих вопросах появится ясность; – и я все еще льщу себя надеждой, что наши Молитвы будут услышаны, но не строю никаких иллюзий, понимая всю сложность положения. – Вы слишком хорошо знаете мою неприязнь к тому, чтобы забирать у ближнего ему принадлежащее, это избавляет меня от необходимости снова возвращаться к Саксонскому вопросу, я полагаю, что в этом отношении мы по-прежнему достаточно чисты, подобная честность в моих глазах представляет собой ценный капитал, который мы оставим нашим потомкам, и если в наследство они получат лишь ее, то я буду весьма горда тому поспособствовать […]

Я не вижусь с Имп[ератором] ежедневно, мои покои расположены так далеко от него, что надобно совершить настоящее путешествие, дабы до него добраться, но я не могу нарадоваться на него и на тот прием, который Он мне, когда мы видимся, оказывает; Он расположен ко мне дружески, и это все, что мне надобно, я полагаю счастьем те моменты, когда вижу Его, а Вы отлично знаете, любезная Маменька, что в жизни счастливые мгновения и нечаянные встречи порой значат более, чем вся прочая часть нашего существования. […]

[Вена, 30 марта 1815 года.]

[…] решено как можно быстрее запустить механизм Германской Конституции: вопрос, решение которого откладывалось в течение 6-ти месяцев, выдвинулся теперь на первый план, и даже если все, что в нем заключено абсурдного, вылезет ныне наружу, все равно это покажется благом в сравнении с состоянием полнейшей неопределенности. – Мудрость, которая потребуется, станет, надеюсь, Путеводной звездой, и мы увидим, как вновь восторжествует Единство. Кажется, совсем скоро будут решены территориальные вопросы, все мы ожидаем нашей участи, а до тех пор, любезная Маменька, мне невозможно сказать Вам что-либо более определенное. – Атмосфера, царящая здесь при Дворе, очень хороша, и говорят даже, что Мария-Луиза не собирается возвращаться во Францию[1018]. […]

[Вена, 4 апреля 1815 года.]