Александр Лукашенко: политический портрет

В своих действиях против оппонентов Лукашенко предстает как Великий Перестраховщик. Достаточно часто бросается в глаза явная неа­декватность, избыточность, несоизмеримость принимаемых мер реальной угрозе. Правящий режим от страха все время преувеличивает опасность. Ничем иным нельзя объяснить некоторые действия властей, выходящие далеко за пределы не только необходимой обороны, но и здравого смысла, граничащие с аномальностью. Так, во время митингов оппозиции в Мин­ске поблизости размещаются большие воинские и милицейские подразде­ления, значительно превышающие по численности количество протестую­щих. И в этот день в середине недели объявляют выходные на крупнейших заводах или студентам назначают дополнительные занятия до позднего вечера. 12 апреля 1995 года против 19 голодающих депутатов власти бросили несколько сот вооруженных сотрудников МВД. Во время отставки председателя правления Нацбанка С. Богданкевича и министре внутренних дел Ю. Захаренко здания этих ведомств и их рабочие кабинеты взяли под контроль вооруженные отряды то ли омононцев, то ли сотрудников Службы безопасности президента. В начале следствия над легендарным председателем колхоза «Рассвет» деревню Мышковичи, словно вражескую территорию, оккупировал ОМОМ.

Однако в чрезмерном стремлении запугать оппонентов Лукашенко часто перебарщивает, переходит через край. И элемент бессмысленности в его действиях ведет к тому, что иногда он действует во вред себе. Ему не удается скрыть собственный страх от населения. Обыватель вдруг неожиданно для себя видит испуганную власть, доведшую саму себя до состояния воинственного психоза. Вооруженные до зубов военнослужащие, БТРы, милицейские собаки без намордников во время мирных акций символы зловещие, но и саморазоблачительные.

С самою начала своей политической деятельности Лукашенко часто использует такой психологический прием воздействия на публику: про­зрачно намекает на то, что обладает очень важной информацией, но не может по каким-то причинам ее обнародовать, Это интригует аудиторию, создает впечатление о выступающем как об особо информированном че­ловеке, повышает его значимость и одновременно создает негативное впечатление о тех людях или силах, которых он разоблачает, не приводя доказательств. С учетом того, что свою допрезидентскую политическую карьеру Лукашенко строил на борьбе с коррупцией, такая манера была особенно эффективной. Журналистка О. Павлова вспоминает, что еще в начале 90-х годов, когда, будучи депутатом Верховного Совета, он вел борьбу с номенклатурой Шкловского района и на собрании райотдела милиции не смог привести факты, подтверждающие обвинения против начальника милиции. И тогда Александр Григорьевич, сославшись на от­сутствие времени, пообещал на днях передать им важную информацию, компрометирующую их руководителя. И не выполнил обещание.

Во время президентской кампании 1994 года Лукашенко, пользуясь своим статусом главы антикоррупционной комиссии, ездил по стране и утверждал, что владеет умопомрачительными фактами о коррупции в высшем эшелоне власти, обещал раскрыть эту информацию позже. Став президентом, он продолжает использовать тот же прием, особенно когда говорит о действиях оппозиции и западных стран, хотя теперь, казалось бы, нет необходимости от кого-то прятаться, что-то утаивать. «Я немного больше знаю фактуры. Я знаю и то, что, к сожалению, об этом не могу сказать», - заявил глава государства, выступая в Верховном Совете 12 апреля 1995 г. «Если вам все факты их деяний выложить на стол, вы с этими «незалежниками» и сесть рядом не захотите», - говорил президент об оппози­ции на встрече с руководством Союза писателей 5 августа 1998 года.

Одной из фирменных особенностей политического стиля Лукашенко является проговариванне своих истинных целей и намерений, волнующих его проблем в виде отрицания или опровержения. Феномен в психологии достаточно известный. Приведем несколько наиболее показательных при­меров.

Даже очень далеким от политики людям трудно не заметить, как глава государства трепетно относится к своей власти. В то же время он иногда пытается это опровергать, что выглядит крайне неуклюже. 12 августа 2005 года белорусский лидер заявил журналистам: «И я вам честно скажу: я не дрожу за то, что вот я завтра потеряю эту власть. В этом мое преимущест­во. Человек-президент, который каждый день думает о том, как бы не вы­рвали из-под него кресло, он работать не может».

Эксперты и журналисты давно пришли к выводу, что Комитет го­сударственной безопасности превратился в орган личной безопасности президента. Поэтому весьма экзотично выглядят его слова: «Я никогда не ориентировал КГБ на обеспечение моей личной власти. Мне это абсолют­но не нужно. Вы должны защищать не столько президента, сколько наш народ».