Александр Лукашенко: политический портрет

Знаменательно отношение президента к юристам-профессионалам. Лукашенко пренебрежительно объявил их «букварными юристами,... ко­торые жизни не видели» и пытаются внедрять в Беларуси общепризнан­ные положения мировой юриспруденции типа «закон обратной силы не имеет». Президент объявил этот тезис выдумкой и подчеркнул: «Законы должны ложиться на нашу жизнь. И законы должны писать те, кто на сво­ей шкуре испытал, что такое реализовать эти законы». Надо полагать, имеются в виду «практики», работники низовых звеньев государственно­го и хозяйственного аппарата, которые и должны заниматься разработкой законов.

С обескураживающей откровенностью Лукашенко признается, что его воля, указание, желание, каприз выше законов и Конституции. Вот несколько перлов «правового» мышления президента: «Закон этого не разрешает мне делать. Честно говоря, я пошел на нарушение закона»; «Я обложен этими законами. Я не посмотрю ни на закон, ни на что»; «Поэтому некоторые законы я не исполняю по своему усмотрению... Не скрою, издавал указы, нарушающие законы. Я подменял Верховный Совет»; «Порой приходится спасать государство, нарушая закон»; «Да разве я буду глядеть на какие-то законы, если страдает рядом человек?»; «Всегда ли мы действовали по закону? Да, не всегда... Мы по договоренности с судами, правоохранительными органами не применяли эти статьи».

Председатель Федерации профсоюзов Беларуси В. Гончарик после встречи с президентом рассказывал: «На наше замечание, что известный указ президента (о насильственном прекращении забастовки машинистов метро. - Авт.) нарушает закон, А. Лукашенко ответил, что первыми закон нарушили забастовщики». В январе 1996 года после выступления пре­зидента на первом заседании Верховного Совета 13-го созыва В. Гончар говорил в интервью: «Я насчитал свыше двух десятков откровенно ан­тиконституционных призывов и выпадов, причем прозвучавших в святая святых - здании Верховного Совета».

Лукашенко действует в полном соответствии со своими выска­зываниями. С самого начала своего правления он взял курс на ликви­дацию правового государства. За 1994-1996 годы Конституционный суд отменил два десятка указов президента, пока не был разогнан. Его председатель В. Тихиня назвал ситуацию в стране «правовым беспре­делом». Постепенно сила права в государстве была заменена правом силы. Специальная комиссия, созданная остатками Верховного Совета в 1997 году, насчитала 156 незаконных указов и распоряжений, издан­ных Лукашенко. Кульминацией этого процесса было незаконное введе­ние новой Конституции в ходе референдума 24 ноября 1996 г.

Новая Конституция наделяла главу государства почти неограничен­ными полномочиями. Казалось бы, уж теперь нет никакой необходимости ее нарушать. Однако вскоре выяснилось, что для него неприемлема любая правовая регламентация вообще, даже собственноручно утвержденная. Известный белорусский юрист С. Левшунов, анализируя законодательные акты президента в первые годы после принятия новой Конституции, вынужден был констатировать: «Практически каждый декрет содержит противоречия конституционным нормам. Достаточно упомянуть, что именно декретами вводилось превентивное задержание, вводились драконовски меры ответственности, ограничивались права граждан на шествия и демонстрации, регулировались основы трудовых отношений. Декретами нарушались не только права граждан, но и конституционные прерогативы иных государственных органов».

Только один пример для иллюстрации. В 1998 году Лукашенко внес дополнение в закон о выборах депутатов местных Советов, запрещающее баллотироваться кандидатами в депутаты гражданам, подвергшимся ад­министративному наказанию через суд. (Эта норма была направлена на то, чтобы не допустить оппозицию для участия в выборах). Поправка пре­зидента явно нарушала статью 64 Конституции, в которой исчерпывающе перечислены те категории граждан, которые не допускаются к участию в выборах. И граждане, подвергшиеся административному наказанию, там не значатся. Никаких иных трактовок это положение Конституции не до­пускает. Более того, в статье записано, что «любое прямое или косвенное ограничение избирательных прав в иных случаях является недопустимым и преследуется по закону».

***

Лукашенко абсолютно не воспринимает идею о существовании независимой от него судебной власти. 19 октября 1996 года, выступая на первом Всебелорусском народном собрании накануне референдума о но­вой Конституции, он объяснял невысокие результаты борьбы с преступностью несовершенством механизма управления государством: «Очень много дел «рассыпается» в судах, а глава государства не может на это серь­езно повлиять: нет на это полномочий... У нас нет единой подотчетной главе государства правоохранительной системы. Она сегодня разорвана. МВД, КГБ у исполнительной власти, прокуратура у Верховного Совета, а суды сами по себе».