Александр Лукашенко: политический портрет

А в 2007 году, после того, как Россия объявила о постепенном пере­ходе на рыночные цены продажи энергоресурсов, начался лихорадочный поиск зарубежных кредитов и инвестиций. Деньги стали просить везде где только можно: у России, Китая, государств Ближнего Востока, МВФ, даже у США. В поиски кредитов включился сам президент, лично прини­мая зарубежных банкиров.

Изменилось отношение к Международному валютному фонду. Вы­ступая в российской Госдуме 27 октября 1999 года, белорусский прези­дент вопрошал: «Зачем вы стоите на коленях перед этим жульем из МВФ?! Зачем вы перед ними встали на колени? Они сегодня держат вас на крючке за 600 миллионов». Еще осенью 2004 года Лукашенко категорически от­вергал сотрудничество с МВФ: «Я не пойду на такой обвальный путь, ко­торый уничтожает экономику страны, — мы сейчас уже поумнели, видим, как в Латинской Америке политика МВФ просто обрушила экономику и эти государства».

А 31 декабря 2008 года было подписано соглашение о выделении Бе­ларуси кредита Международного валютного фонда в размере $2,5 млрд. Перед угрозой экономического банкротства пришлось брать деньги у того самого «жулья из МВФ», соглашаться на выдвинутые им условия (рыноч­ные реформы).

В результате внешняя задолженность Беларуси стала быстро расти. Если в 2006 году общий внешний долг составлял $5,1 млрд, то в 2010 году он вырос до $22 млрд.

Причем кредиты берутся в основном не под окупаемые проекты, а для создания валютных резервов, чтобы удержать курс белорусского рубля и сохранить у электората иллюзию благополучия, тем самым обес­печить социальное и политическое статус-кво. Таким образом, внешняя задолженность - это очередная жертва, которую руководство страны при­носит на алтарь собственного самосохранения.

Сделаны первые шаги по пути приватизации, ибо остро нужны деньги и для бюджета, и для спасения предприятий. Но в Беларуси при­ватизация имеет свои особенности. Во-первых, в этом процессе практи­чески не участвует национальный бизнес по той простой причине, что крупный белорусский капитал давно уничтожен как класс. Во-вторых, он происходит абсолютно непрозрачно. Понимая, сколь болезненным является вопрос о приватизации для белорусского общества, Лукашен­ко пытается его успокоить и даже усыпить. Выступая в Национальном собрании 24 апреля 2007 года, президент изложил свою твердую по­зицию по этой проблеме: «Никакой чиновничьей, депутатской, прези­дентской приватизации и семейной тоже не будет!.. Если и будет при­ватизация, она будет открытой и честной. Никакой номенклатурной, клановой, как я сказал, и недобросовестной приватизации в стране не будет... Объекты будут продаваться только по конкурсу или через аукцион... Перечень всех объектов недвижимости, которые сдаются в аренду или продаются, должен быть размещен в открытом доступе. Ни­каких сделок «из-под полы». Если только Комитет государственного контроля, проверяя ту или иную сделку с недвижимостью и землей, обнаружит, что не было опубликовано в печати и открытого аукциона по продаже, он знает, что делать».

Как правильно говорил Александр Григорьевич! Но буквально че­рез пару месяцев государственные пакеты акций завода «Мотовело» были проданы австрийской фирме АТЕС, а компании мобильной связи «Velcom» - кипрской фирме «SB-Telecom» без всякого инвестиционного конкурса, кулуарно, за кулисами, с нарушением установленных правил и недвусмысленных указаний президента. Причем в последнем случае кипр­ская фирма «SB-Telecom» тотчас же перепродала «Velcom» австрийской компании. Более того, сам факт продажи почему-то долгое время упорно скрывался от журналистов и собственных граждан.

За 2007-2008 годы иностранным собственникам было продано около десятка белорусских банков, и тоже без конкурса. Так же кулу­арно подбираются компании на строительство целых районов Минска.

Под аккомпанемент заявлений о неизменности социально ориенти­рованной политики происходит сокращение социальных обязательств государства перед населением. Процесс начался давно. Были свернуты чер­нобыльские программы, а жители зараженных территорий лишены льгот. Хотя законодательством определено бесплатное образование, свыше по­ловины студентов в стране обучается за деньги. В здравоохранении 30% Услуг переведено на платную основу. Выросли коммунальные тарифы для населения. В 2007 году власти ликвидировали большинство социальных льгот. Причем ни о какой их денежной компенсации, как в России, речь не шла. Уверения государственных СМИ в том, что льготы не упраздняются, а происходит их «упорядочивание», «оптимизация», что они будут замене­ны адресной социальной помощью, - это пустой пропагандистский пря­ник, ибо льготами пользовалось около 2/3 населения, а адресная помощь коснулась только примерно 8% граждан. Государство элементарно сбра­сывает со своих плеч груз социальной ответственности перед собственны­ми гражданами.