Александр Лукашенко: политический портрет

Все это означает постепенное размывание белорусской социальной модели. Ведь сохранение и доминирование государства в экономической жизни объяснялось необходимостью защиты населения от тягот перехода к рынку. Демонтаж системы социальной защиты населения ведет к тому, что прежняя роль государства в экономике теряет смысл. Разрушается со­циальный контракт между властью и обществом. Социальное государство постепенно трансформируется в бюрократическое государство, в котором властные институты обслуживают самих себя.

Полный контроль над экономикой - важнейший элемент сформиро­ванной в Беларуси социальной системы. Лукашенко понимает, что, пре­доставляя даже частичную экономическую свободу, он создает общест­венные зоны, неподконтрольные государству. Поэтому либерализация осуществляется в той мере, в какой позволяет не утратить контроль над социальной и политической ситуацией в обществе.

ГЛАВА 11

ЛЕГЕНДЫ И РИФЫ БЕЛОРУССКО-РОССИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

У россиян, особенно (я подчеркиваю) у руко­водства, появляется, наверное, какое-то впе­чатление, что мы сегодня слезли в Беларуси с деревьев, сгрызли всю кору на вершинах этих деревьев, листья поели, сегодня питаемся неиз­вестно чем и рвемся лишь бы объединиться с Россией.

А. Лукашенко. Советская Белоруссия, 1999, 3 июля.

Я с жуликами, в том числе с Россией, акциони­роваться не буду.

А. Лукашенко. Известия, 2004, 22 июля.

Будущим исследователям, которым придется изучать многострадаль­ную и трагикомическую историю белорусско-российской интеграции вся она предстанет как сплошная фантасмагория, неразгаданная загадка, трудно разрешимый для здравого смысла и нормальной логики парадокс. В среде политической элиты России достигнут консенсус по поводу не­обходимости объединения с главным союзником. В Беларуси единолич­ный правитель давно снискал славу главного интегратора на постсовет­ском пространстве. А между тем процесс интеграции, достигнув уровня таможенного союза еще в 1995 году, на нем безнадежно застрял, хотя за долгие годы непрерывного процесса объединения двух стран подписано пять договоров, очень похожих друг на друга по содержанию. Последний предусматривает создание Союзного государства. Однако подписание все новых бумаг с громкими названиями, формирование громоздких бюро­кратических структур, помпезные заседания политиков обоих государств и пламенные призывы еще теснее объединяться не привели к объявлен­ной цели. Под аккомпанемент ритуальных заклинаний о единении вся кампания превратилась в азартную и увлекательную игру, в которой от­сутствуют согласованные правила, а самое главное - понятный результат. Неопределенность смысла, конечной цели интеграции, форм и способов объединения сплелись в запутанный клубок. Не только журналисты, но и полномочные представители обеих стран никак не могут разобраться, как же называется существующее ныне белорусско-российское образование. Официальные белорусские СМИ дают просто восхитительный пример терминологической абракадабры: «выступление председателя Высше­го государственного совета Союзного государства А. Лукашенко на за­седании Парламентского собрания Союза Беларуси и России».

«Дикий крен на Восток» и его причины

Интеграция с Россией во внешней политике Беларуси многофунк­циональна, она помогала решать множество задач. Москва выступала и в роли союзника Лукашенко в борьбе с внутренними противниками, и за­щитницей от давления Запада, и спонсором, и в трудный момент - козлом отпущения, на которого можно списать проблемы.

Беларуси в наследство от СССР осталась прежде всего сильная эко­номическая зависимость от России. В разные периоды примерно 50-60% белорусской внешней торговли приходилось на РФ. Энергетическая зави­симость составляет почти 100%. А набрав много российских кредитов, Бе­ларусь попала и в финансовую зависимость от Москвы.

В середине 1990-х годов правящая элита Беларуси главной причиной социально-экономического кризиса, поразившего страну и все постсовет­ское пространство, видела распад СССР и разрыв хозяйственных связей между бывшими республиками Советского Союза и их предприятиями. Следовательно, считала она, чтобы преодолеть кризис, надо «восстано­вить хозяйственные связи», а для этого нужна интеграция, которая рас­сматривалась как панацея. Тесный союз с Россией в какой-то мере помог сохранить белорусскую промышленность, но, с другой стороны, он способ­ствовал консервации старой советской производственной базы, ресурсо- и энергоемкой структуры экономики. Ни промышленное производство, ни сельское хозяйство не смогли с помощью интеграции модернизироваться и завоевать новые рынки.