Алфи, или Счастливого Рождества

Разумеется, не обошлось без традиционных развлечений. Тоби, Генри, Саммер и Марта играли в рождественском спектакле. Все прошло довольно спокойно, а не как в прошлом году, когда мы подложили Джорджа в ясли вместо фигурки младенца Иисуса. Люди до сих пор вспоминают об этом, и боже, как же мне понравилось представление, но в этом году нам категорически запретили присутствовать на представлении. Клэр даже заперла кошачье-собачью дверцу, так что нам пришлось сидеть дома.

Рождественская елка тоже осталась целой и невредимой, в этот раз Джордж на нее не полез. Он сказал, что уже перерос эти шалости, однако Мэтту и Полли повезло меньше: Джордж научил Пиклза карабкаться на дерево. Пиклз снова пытается стать кошкой. От идеи стать девочкой он отказался, а Джордж продемонстрировал, что, несмотря на то, что повзрослел и нашел цель в жизни, все еще умеет озорничать. Ничем хорошим его проказы не кончились. Полли очень рассердилась, ведь украшения осыпались и елка едва не свалилась на Пиклза, но, к счастью, он не пострадал. Мы все рассердились на Джорджа, да он и сам понял, что зашел слишком далеко. Он пообещал стать более ответственным старшим кузеном для Пиклза, но я не очень на это рассчитывал. Хорошо, что Полли хватило ума запретить раскладывать подарки вокруг елки – вдруг Пиклзу пришло бы в голову их съесть. У себя дома мы поступили так же.

Хлопот у нас в семье поубавилось, и я проводил больше времени со Снежкой и моими друзьями-кошками с Эдгар-Роуд. Мы со Снежкой снова пара. Иногда я чувствовал себя виноватым перед Тигрицей, но в глубине души я знал, что она хотела бы видеть меня счастливым. И я действительно был счастлив. Просыпаясь по утрам, я удивлялся: неужели можно быть таким счастливым? После потери Тигрицы меня так долго терзала тоска, а теперь будто началась новая жизнь.

Я словно проживал четвертую из моих девяти жизней. Моя походка вновь стала пружинистой, я чувствовал себя непобедимым. О Тигрице я думал каждый день, и мы с Джорджем постоянно говорили о ней, но пришло время двигаться дальше, и вместе со Снежкой, моей первой любовью, это обрело новый смысл. Я не искал замену Тигрице, не бродил по улицам, высматривая новую кошку. Я снова влюбился в ту, кого любил раньше.

Джордж наконец принял мой выбор. Когда он перестал ходить в больницу, они с Ханой сблизились еще больше, но он по-прежнему часто навещал Снежку и Гарольда. Иногда он устраивал подростковый бунт – говорил, чтобы я и не надеялся, что он станет называть Снежку мамой, но, когда я отвечал, что у меня этого и в мыслях нет, умолкал. И Снежка действительно нравилась ему, они стали хорошими друзьями.

Итак, к концу года наши семьи снова стали счастливы, и жизнь снова наполнили любовь и смех, и помощь одиноким людям. Мне нравилось в наших друзьях и семье то, что все мы знали, как много нам дано, и поэтому стремились сделать жизнь других лучше. Такой и должна быть жизнь. К сожалению, на самом деле все бывает иначе, и тогда это следует исправить. Жизнь стала бы лучше, если бы миром правили кошки.

Наступило Рождество. На улицах было совсем мало людей, и когда колонна из взрослых, детей, кошек и собак выдвинулась в сторону ресторана Франчески и Томаша, нас провожали удивленными взглядами лишь редкие прохожие. Маркус поехал за некоторыми из наших новых гостей и Гарольдом, поскольку стоял лютый холод, а идти пешком было довольно далеко. Мэтт отправился еще за парой гостей – в одну машину все не помещались. Дети возбужденно болтали, больше не ссорились из-за того, кому вести Пиклза на поводке – обаяние новизны рассеялось, к тому же все они взяли с собой одну из новых игрушек. Мне не терпелось поскорее добраться до ресторана. Мало того, что я встречал Рождество с моими любимыми людьми, с Джорджем, Снежкой, Ханой и Пиклзом, меня ожидала встреча с Бачком и Элли. Не говоря уже об индейке на обед. Я не мог дождаться этого счастливого момента.

Ресторан встретил нас гостеприимным теплом и мерцающими повсюду огоньками. Фрэнки приветствовала всех объятиями и поцелуями. Томаш готовил еду, Сильвия и Клэр стали ему помогать. Джонатан развлекал детей, Франческа разливала напитки, а Томми и Алексей играли в какую-то игру на планшете и радовались обществу друг друга. Я знал, что Алексей скучает по Конни, но мне было приятно видеть братьев вместе, и я надеялся, что это их сблизит.

Мы, кошки, радостно выскочили на задний двор, чтобы пожелать Бачку счастливого Рождества.

– Глазам не верю! Это же Снежка! – Бачок приветственно пошевелил усами. – Как приятно видеть тебя, ведь столько лет прошло.

– Помнишь, Джордж, я тебе рассказывала, как однажды сбежала и Бачок буквально спас мне жизнь? – сказала Снежка.

– Да, но на самом деле это заслуга Алфи, – уточнил Бачок, и на несколько мгновений мы предались воспоминаниям.

– Разве не здорово, что все мы снова вместе? – Бачок представил Снежку и Хану своей подружке Элли.

– Хана, выходи на улицу, – уговаривал ее Джордж, но она все еще стояла в дверях.