Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

«Главный недостаток: отсутствие семьи», так написал Альфред о себе в письме Людвигу. Одинокая жизнь на авеню Малакофф мучила его больше чем когда бы то ни было. Он пришел к горестному выводу, что единственные люди, неравнодушные к нему в повседневной жизни, – это его прислуга, получающая за это жалованье. В его доме царила пустота, которую он мог заполнить лишь размышлениями. Бывает ли более горькая судьба? Это и есть признание за все труды, за всю ту доброту, которую он проявлял к ближним?¹⁰¹

Два события уходящего года более всего способствовали его унынию. И к обоим имела прямое отношение Софи Хесс. Два разоблачения, которые шокировали и скомпрометировали Альфреда. Все началось еще в мае. Альфред давно уже задавал Софи вопросы касательно невероятного уровня ее расходов. Он никак не мог понять, что именно в ее повседневной жизни обходится ему так дорого. Никакие дорогостоящие привычки не могли этого объяснить. Как он сурово выразился в письме в марте 1886 года: «Теперь не прошло еще и трех месяцев, и Ты проглотила 29 810 франков [примерно миллион крон на сегодняшний день], включая приложенное. Я уверен на все сто – настолько-то я знаю Тебя, – что на черный день Ты не откладываешь ни гроша, но мне представляется, что весь Ишль кормится рентой за мой счет. Это эксплуатация чистейшей воды»¹⁰².

Примерно год спустя выяснилось, что Софи в течение десяти лет содержала на деньги Альфреда своего отца и всю его семью. В конце концов ее выдала подруга Ольга Бёттгер. Альфред начинал все более ценить юную Бёттгер. В одном из писем он объясняет почему: «…с тех пор как я лучше узнал ее, я обнаружил в ней необычный ум в сочетании с большим тактом и деликатностью. Со временем она становится очень интересной и одаренной личностью, создавая своеобразный контраст с “Гусыней”, которую повсюду сопровождает»¹⁰³.

«Гусыня» – да, это Софи.

Генрих Хесс, отец Софи, попытался спасти ситуацию. В смущении он просил прощения, подчеркивал благородные мотивы Софи, восхвалял рыцарство Альфреда и клеймил Ольгу. Выплаты он объяснял просто и трогательно: остался без средств, и «без ее [Софи] помощи меня, скорее всего, и в живых бы не было». И добавил относительно слухов по поводу ее якобы романа с «др-ром Х.» (д-р Хебентанц), что Софи просто чувствовала себя одинокой, «речь точно не шла ни о каких интимных отношениях».

Альфред оставался непреклонным. Телеграммой он уведомил Софи, что она должна немедленно освободить виллу в Ишле, которую он купил для нее. Ей также сообщалось, что она лишилась права фигурировать в его будущем завещании, что заставило отца назвать Альфреда безжалостным. Генрих Хесс умолял Альфреда не выселять по крайней мере его дочь.

«Подумайте… какой скандал это здесь вызовет – после десяти лет интимных отношений получить от ворот поворот, – взывал отец. – Когда об этом станет известно, Вы погубите всю мою семью, так что я не смогу и носа показать в Вене, доведете меня до отчаяния»¹⁰⁴.

Смягчившись, Альфред отложил выселение до сентября. В октябре, когда Софи Хесс перебралась в отель, последовал новый удар. Альфред получил анонимную телеграмму от ее «прежнего обожателя» (вероятно, «д-ра Х.»). Из письма Альфреда трудно понять, что именно содержалось в телеграмме, но, судя по всему, после нее он смог уличить Софи еще в одной лжи. «Ты заходишь слишком далеко, возлагая излишние надежды на мое терпение. Это глупо с Твоей стороны, ибо где Ты найдешь поддержку в жизни, когда лишишься моей», – пишет Альфред Софи в октябре 1887 года.

С горечью он вспоминает, что когда-то видел в ней «истинную женственность». Он знает, что на самом деле у Софи доброе сердце, и именно эта женственная теплота когда-то привлекла его, заставив закрывать глаза и слишком многое прощать. Если бы только она не «запятнала» его имя, они могли бы прекрасно ладить и впредь мирно сосуществовать, хотя она в его глазах лишена ума и таланта. Но своим несуразным и бестактным поведением она, к сожалению, окружает себя пустыней, писал Альфред: «Ты проведешь жизнь без поддержки, без настоящей любви и преданности, с нарумяненными щеками, нелепыми побрякушками, с пустотой в душе и на сердце»¹⁰⁵.

Теперь в своей кассовой книге он писал «Тролль и родня». Расходы за 1888 год достигли 99 830 франков, что составило треть всех расходов Альфреда. Выплаты его матери, которая, по ее словам, жила в роскоши благодаря Альфреду, за тот же год едва достигли 10 000¹⁰⁶.

* * *