Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник

– Тогда пошли, у нас куча дел до ночи.

– А что будет ночью? – осторожно уточнил Али-баба, ощутив невольный озноб во всем теле, несмотря на нестерпимую жару.

– Ночью произойдет изгнание шайтана, но с таким помощником, как ты, оно вряд ли удастся, – сказала Марджина, придирчиво приглядываясь к Али-бабе.

– Ты точно с ума сошла!  – взмахнул руками Али-баба, словно отгонял от себя приставучую мошкару. – Изгнать нечисть…

– А почему бы и нет? – засмеялась Марджина.

– Впрочем, мне твоя затея нравится, какой бы она ни была безумной, и что бы из нее ни вышло, – добавил Али-баба после недолгих колебаний.

– И?

– И я иду с тобой.

– Шеф! – Ахмед, держа в пальцах небольшую бумажку, подбежал к сидящему у затухающего костра главарю. Махсум не откликнулся, продолжая ковырять длинной палкой в углях. – Пришло послание от фраера.

– От кого? – переспросил Махсум, не отрывая взгляда от маленьких, робких огоньков, скачущих по раскаленными углям.

– Да от Мансур-ако!

– А, – безразлично отозвался Махсум, даже не обернувшись. – И что пишет?

– Рано утром из города выходит богатый караван, и Мансур-ако требует, чтобы мы его перехватили.

– Требует?! – вскочил на ноги Махсум. – Да как он посмел требовать у нас, у таких крутых разбойников? Нас можно просить, умолять, но требовать – это откровенно хамство!

– Что с вами, шеф? – Ахмед, никак не ожидавший подобной бурной реакции на совершенно обычное послание, был изрядно удивлен.

– Тоже мне, пахан выискался, распушил пальцы веером! Мы ему не холуи какие!

– Да, – осторожно поддакнул Ахмед.

– Козырной фраер, тоже мне! – разошелся не на шутку Махсум. – Сявка базарная! Раззявил хайло, как болтун вокзальный.

– Да! – повторил Ахмед, восхищенно поедая глазами главаря. – Вы, как всегда, правы, шеф!

– Да ну тебя, Ахмед. – Махсум внезапно повесил плечи и вернулся к костру. – Все у тебя «да».

– А разве нет?

– Уйди, Ахмед, я в печали, – отмахнулся Махсум от разбойника дымящейся палкой. Палка шурхнула, прочертив в воздухе огненную дугу.

– Но что передать фраеру?

– Передай… А-а, что хочешь, то и передай.

Ахмед отошел от Махсума и тихонько спросил у Шавката, копавшегося в дорогих тряпках:

– Чего это с ним?

– Не знаю. Он уже весь день сидит какой-то опущенный. Никого видеть не хочет, и слышать тоже, – на мгновение оторвался Шавкат от устроенной им внеочередной ревизии и сразу же продолжил прерванное любимое занятие.

Ахмед только плечами пожал. Дотопав до ожидавшего у входа в пещеру гонца, Ахмед поднял голову и неуверенно повертел в пальцах записку.

– Так что передать моему господину? – спросил гонец, которому никак не терпелось как можно скорее покинуть разбойничье логово. Слишком неуютно здесь было, да и обратный путь неблизкий.

– Передай ему… – Ахмед наморщил лоб, силясь построить фразу в духе Махсума. – Передай ему, что пахан не так крут, как кумекает, и пусть шлет ксивы без наездов – мы ему не холуи. А дело будет на мази.

Гонец повращал глазами, не поняв ни слова из сказанного. Повторить, а тем более запомнить подобное, ему было просто не под силу.

– Знаешь, ты лучше напиши что сказал, – попросил он, – а то я еще чего-нибудь позабуду или напутаю случайно.

– Эх ты, чудила! И чему тебя только в медресе учили? – вздохнул Ахмед, присел на камешек и принялся выводить грифелем на обороте записки. Гонец терпеливо ждал. – На! – Ахмед поднялся с камня и протянул гонцу сложенную вдвое записку. – Передашь лично в руки. Если что – съешь!

– Все как обычно. – Гонец спрятал записку в сапог и поворотил коня. – Делать мне больше нечего, как жрать твою писанину, разбойная морда, – проворчал он, отъехав на приличное расстояние.

Ахмед тем временем вернулся в пещеру и подсел к Махсуму. Тот все еще отрешенно ковырял палкой в углях.

– Что вы делаете? – полюбопытствовал разбойник.

– Картошку пеку.

– Зачем?

– Чтобы съесть, зачем же еще!

Ахмед только теперь заметил торчавшие средь углей опаленные жаром, почерневшие бока картофелин средней величины.

– Есть? Такое черное? – усомнился он, поглядывая то на картошку, то на главаря.

– Ты что, печеной картошки никогда не ел?

– Нет, – повертел головой Ахмед. – И знаете, что-то не особенно тянет.

– Дурак ты – это же вкуснятина!

Ахмед ничего не ответил. На его взгляд, мясо, зажаренное на углях, выглядело гораздо аппетитнее, нежели обугленная картошка. Да и на вкус явно не сравнить.

– Ахмед! Ахмед, где ты? – донесся встревоженный голос одного из разбойников, которого звали Азиз.

– Я здесь! – вскочил Ахмед, хватаясь за саблю.

– Ахмед, новенький… Касым… он сбежал!

– Как сбежал? – взревел Ахмед.

– Вот так, – показал разбойник, двигая двумя пальцами.

– Я тебя не о том спрашиваю, болван!

– А о чем же? – Разбойник выглядел крайне озадаченным.

– Я спрашиваю: почему ты не задержал его?

– Он сказал, что ему нужно… кхе, кхе, – откашлялся в кулак разбойник. – Ну, вы понимаете.

– Догнать! Вернуть! – взмахнул Ахмед саблей, сверкнувшей в пламени костра кровавым отблеском.

Разбойник едва успел втянуть голову в плечи, как сабля, описав полукруг, прошлась у него над головой.