Али. Жизнь

«Они никогда не видели Иисуса, – ответил Али, – или Эйнштейна, или Франклина Делано Рузвельта. Но все они читали про них в учебниках истории. Все мы умрем, все мы состаримся. Даже когда мы с тобой умрем, этот холм все равно будет стоять здесь».

Он сказал, что сохранит свою славу, даже когда уйдет из спорта. «Я буду в десять раз известнее, чем любой чемпион-тяжеловес, – сказал он. – Я понял, что бокс был только способом представить меня миру. Только сейчас я начинаю становиться мужчиной». И это были не простые слова, Али разработал настоящий план: он хотел запустить международную организацию под названием WORLD, что расшифровывалось как Мировая Организация Прав, Свобод и Достоинств, чтобы «строить спортивные лагеря для детей по всей стране, помогать людям, пострадавшим от наводнений и других стихийных бедствий, строить больницы там, где они нужны по всему миру, и работать для улучшения отношений между странами». Недавно он вернулся из Москвы, где встретился с советским лидером Леонидом Брежневым, который очаровал Али и предложил боксеру офис в Кремле. «Я стану своей собственной Организацией Объединенных Наций», – похвастался он.

Всего один бой, и он начнет карьеру дипломата и филантропа.

Примерно в то же время другой журналист спросил Али, волновался ли он, что повреждения мозга, вызванные боксом, могут нарушить его планы на будущее.

«Нет, – сказал Али. Слова медленно скатывались с его языка. – Такое случается только с теми, кого часто бьют».

Однако Али принял на себя огромное число ударов – больше 1 100 лишь за последние четыре боя. Касательно ранних боев Али, о которых не сохранилось точной статистики, известно лишь следующее: за двенадцать своих ранних боксерских матчей (Джонсон, Митефф, Бэнкс, Мур, Джонс, Купер, Листон, снова Листон, Паттерсон, Чувало, снова Купер и Лондон) он принял меньше 1 100 ударов. В те дни молодой Кассиус Клей был достаточно быстрым и юрким, чтобы избегать урона, которому постоянно подвергались другие боксеры. Но те дни давно остались позади. Теперь в спаррингах и боксерских матчах Али больше напоминал ходячую боксерскую грушу.

Спинкс должен был драться с Кеном Нортоном, ведь Нортон был следующий в очереди на участие в чемпионате. Но после поражения Али Кен настоял, что бывший чемпион заслуживает еще один шанс встретиться со Спинксом. По его словам, такова была традиция: падший чемпион получает еще одну попытку против боксера, который сбросил его с трона.

В мире бокса существуют две самопровозглашенные организации, которые регулируют проведение матчей: Всемирная боксерская ассоциация и Всемирный боксерский совет. Ни одна из этих организаций не была наделена какими-либо юридическими полномочиями, но обе обладали весомым словом в спорте. Такая ситуация нередко приводила к путанице, коррупции, а иногда и к эксплуатации спортсменов. Всемирный боксерский совет лишил Спинкса титула и передал его Нортону, сказав, что Нортон должен был иметь право сразиться со Спинксом, прежде чем Али возьмет свой реванш. Но Спинкс все еще был чемпионом Всемирной боксерской ассоциации, и для Али этого было достаточно.

В какой-то момент Боб Арум объявил, что матч-реванш «Спинкс против Али» может состояться в Южной Африке при финансовой поддержке южноафриканской сети отелей «Southern Sun Hotel», но эти планы рухнули, когда американские лидеры движения за гражданские права заявили, что Али и Спинкс «продадут свои души», если поддержат расистское правительство апартеида в Южной Африке. Вместо этого бой был назначен на 15 сентября в крытом стадионе «Супердоум» в Новом Орлеане.

Али ждал до августа, чтобы начать тренироваться в полную силу. Но даже после этого Джин Килрой жаловался, что боксер легко отвлекался. Он сам отвечал на звонки и с удовольствием принимал приглашения. Он принимал гостей и часами потчевал их историями и фокусами. В своем кабинете в Дир-Лейк у Али была папка, плотно набитая деловыми предложениями, и каждое новое предложение нравилось ему больше предыдущего.

«Он просто не мог отказаться», – сказал Килрой репортеру.

Али не мог отказаться ни от единого предложения.

Однажды Луис Фаррахан навестил Али в его доме в чикагском районе Гайд-парк, через дорогу от дома, который ранее принадлежал Элайдже Мухаммаду.

Мужчины разговаривали на кухне. По телевизору показывали футбол.

Фаррахан сказал Али, что планирует восстановить «Нацию ислама» и вернуть былую ценность учению достопочтенного Элайджи Мухаммада, ценность, которая снизилась с тех пор, как Уоллес Мухаммад занял руководящую должность и вместе с Али перешел к ортодоксальному исламу. Фаррахан просил поддержки Али. Он просил бойца вновь посвятить себя мудрости своего бывшего наставника.

«Я спросил Али: “Поможешь ли ты восстановить труды нашего учителя?”» – вспоминает Фаррахан.