Алька. Кандидатский минимум

Курившая невдалеке невысокая бабёнка в кепке и телогрейке, поглядывавшая на нашу работу, вдруг швырнула недокуренный бычок «Беломора» и сказала хриплым низким голосом:

– Погодите, мужики, – после чего быстрыми шагами подошла к стоящей на участке Марата Семёновича «Копейке», присоединила рядом стоящий прицеп, вскочила в «Жигулёнок», описала дугу по поляне, через которую мы таскали щиты, сдала задним ходом к груде сложенных щитов и скомандовала: – Грузите.

Всё это она делала быстро, решительно, как-то по-мужски. Мы скоренько забросали щиты в прицеп, больше трёх не вошло – щиты далеко выступали за габариты прицепа и могли попадать, и пошли к месту разгрузки. Рая, так звали нашу неожиданную помощницу, была хорошим водителем – аккуратно, без рывков довезла щиты до места, сказала:

– За полчаса всё перевезём, что вам жилиться-то?

– А во что обойдётся?

– С ума сошли? Да ничего не надо – сигареткой угостите, а то у меня закончились.

Работа пошла, мы за минуту грузили, за минуту разгружали, ходили неспешно туда-сюда, просто курорт какой-то.

Тракторист, поняв, что бабло уплывает, подошёл к нам во время очередной загрузки и примирительным тоном сказал:

– Да ладно, чего вы канителиться будете, давайте за пятёрку всё перевезу.

Не останавливаясь, Павлов ответил:

– Так всё равно же десятка выйдет – ты ж пятёрку только ключ в замок зажигания вставляешь.

– Да ладно, всё за пятёрку.

– Нет, спасибо, видишь – мир не без добрых людей, обойдёмся.

– Хорошо, трояк давайте – и по рукам.

– За трояк – если только сам всё грузить будешь.

Расстроенный тракторист махнул рукой, сел в трактор и укатил. Щиты были сложены кое-как, небрежно. Последние образовывали козырёк, под которым мы обнаружили большое куриное гнездо, сложенное из сена, в где лежало штук пятнадцать яиц – из-за высокой травы гнездо сбоку было совсем не видно. Позвали хозяйку из дома, рядом с которым были сложены щиты.

– Случаем, не Ваше хозяйство?

– А я думаю, что у меня одна кура нестись перестала? Хотела под нож её, а она, смотри ты, какое гнездо себе свила. Щас пришлю мальца – заберёт.

Малец – белобрысый пацанёнок лет семи, в майке, трусах и вьетнамках несоразмерно большого размера, пришёл, озадаченно почесал макушку, присел на корточки, оттянул майку и стал бережно складывать туда яйца. Сложив, взялся за майку для надёжности ещё и правой рукой и понёс яйца домой, высоко поднимая ноги – вьетнамки застревали в густой траве. Должно быть, хозяйственный мужик вырос.

Перевезя щиты, поставили их на солнце шалашиком – чтобы просыхали, сами приступили к обвязке. Обсуждали, что мы можем предпринять, чтобы изменить облик дома. Володька Павлов предложил сдвинуть ось кровли от центра дома – дома с такой ломаной крышей тогда стали появляться в загородных посёлках. Такой поворот, кроме изменения внешнего облика дома, обеспечивал больший полезный объём в подчердачном пространстве. Мысль была правильная, я предложил развить её – нарастить стропила и кровлю, расположенные над крыльцом, изменив форму крыльца, что придаст зданию более интересный вид в целом. Крыльцо превращалось в маленькую террасу с высоким потолком – Володьке идея понравилась, заказчикам тоже.

Работа шла довольно быстро – помогал опыт сборки щитовых домов. Санька традиционно кашеварил, ему иногда помогала жена полковника – ужинать мы садились все вместе. На строящуюся дачу частенько приезжала их дочь, бывало, с подругой, которая всегда привозила капустный пирог под названием «Утопленник». Название это происходило от технологии изготовления – готовый для запекания пирог заворачивали в непромокаемую плёнку и опускали в ёмкость с водой – пирог тонул, из-за процессов брожения теста объём его увеличивался, он всплывал, его извлекали и отправляли в духовку. Не знаю, то ли в силу особенностей технологии его изготовления, то ли из-за того, что физкультура на свежем воздухе способствует хорошему аппетиту, но уплетали мы эти пироги с воодушевлением.

Спали мы в сарайчике, жена Марата Семёновича с Раей, которая оказалась её подругой, спали в «Волге» Марата. Девчонки после ужина уезжали в Москву, Семёнович если приезжал, то ночевал с нами в сарайчике на топчане.

Марат Семёнович был интереснейшим человеком, проплававшим всю жизнь на атомных подводных лодках, живший в северных гарнизонах, любил рассказывать всякие истории. Мы как-то спросили:

– Марат Семёнович, а правда на лодках вино дают к обеду?

– Да, по сто граммов.

– А что, оно в самом деле от радиации помогает?

– Да нет, ерунда всё это. Для аппетита.

– А что, кормите невкусно?