Алька. Кандидатский минимум

– Питание вполне приличное, но на борту мы не готовим. Каждый обед, ужин, завтрак приготовлен на берегу и целиком заморожен на подносе. Специальная система подаёт всё разогретым и готовым к употреблению. Всё качественное, из хороших продуктов, а есть не хочется. Мы в институт специальный обратились, чтобы помогли нам разобраться с этой проблемой, – они нам двух специалистов своих дали по питанию и физкультуре. Вышли в рейс, физкультурник всех в спортзал на занятия стал призывать – у нас и спортзал с тренажёрами, и сауна есть, две недели походили, потом всё меньше, меньше к нему ходить стали, потом смотрю, а он сам не ходит. Спрашиваю: «А чего сам-то не занимаешься?» – «Воздух у вас не тот, не могу». А у нас по боевой тревоге так физкультурят – о-го-го.

– Платят, наверно, хорошо?

– Платят, конечно, только живёшь всю жизнь за полярным кругом, полгода дома не бываешь, приезжаешь, а там…

И Марат Семёнович кивнул головой в сторону машины, куда ушли спать его жена с подругой, той самой, которая помогала нам перевезти щиты на своей машине.

– А что ей скажешь?

Построили мы дачу довольно быстро – недели за три, вернулись в Москву. Прощаясь на вокзале, Павлов сказал:

– Я позвоню, в воскресенье всем быть на телефоне, есть ещё один объект, тоже дачка, будьте готовы.

Я поинтересовался:

– Кому строить будем?

Павлов загадочно улыбнулся.

– Удивишься.

Удивился, строить дачу мы подрядились Гале Линёвой – вузовской однокашнице. У неё был новый муж – прежний мне нравился больше – высокий, плечистый, рыжий, весёлый. Новый был каким-то военным снабженцем, не помню точно, кажется, майором, какой-то скучный был. Да нам какая разница? Главное, чтобы в срок платил. Фундамент был, собрали за неделю щитовой домик, настелили полы, подшили потолок, обшили половину стен вагонкой изнутри, больше не смогли – кончилась доска и любой материал, который можно было приколотить или отпилить, получили под расчёт и укатили. Скучный объект.

В понедельник – день-бездельник – я катил на паровозе в славный город Тольятти. Началась практика, партнёром моим был Александр Сагдаев – преподаватель нашей кафедры. Встретиться мы договорились прямо в актовом зале Дома культуры ВАЗа, там традиционно все преподаватели – руководители студенческих практик – проводили вводные собрания со студентами. Актовый зал ДК ВАЗа огромен, там одновременно проводили собрания преподаватели четырёх вузов. Во всю длину сцены стояли письменные столы, за которыми сидели преподаватели, проводящие собрания. Алик – буду называть его Аликом, он не любил, когда его называли Сашей, – сидел за столом и, как я понял, проводил вводную беседу. Я поднялся на сцену и сел невдалеке, слушая, как Алик, обращаясь к симпатичной блонди-студентке, проводит собрание:

– Привет, а ты ж не собиралась на практику ехать.

– Ой, да так соскучилась, сижу и думаю: надо съездить.

– А жить будешь вместе со всеми в общежитии?

– Не знаю, думаю, может, квартирку с кем-то вместе на месяц в аренду снять. Вы как, Александр Анатольевич, думаете?

– Ну, давай после собрания обсудим.

Услышав этот весёлый диалог Алика со студенткой, я трансгрессировал на соседний с ним стул и, не давая продолжиться их весёлой беседе, зычно произнёс:

– Прошу внимания. Ребята, сядьте поближе, чтобы нам кричать не приходилось.

Пока наши подопечные лениво пересаживались потеснее, я шепнул:

– Ты чего, охренел, что ли? Давай, раз начал, продолжай собрание по делу, работай с группами, скажи, что и как, а потом тет-а-тет. Не всем интересны твои личные переговоры со студенткой, потом и нам устроиться надо.

Алик начал растолковывать студентам, что да как, я сидел, размышлял. Я не был моралистом – личная жизнь каждого – это его дела, однако близкие отношения со студентками не одобрял, как и игривый тон. Мы ж на работе – нельзя.

Закончив собрание, пошли размещаться. ВАЗ – завод богатый, имел многоподъездное двенадцатиэтажное здание, по сути, многоквартирный дом с двух- и трёхкомнатными квартирами, в котором прекрасным образом размещались студенты и их руководители, прибывающие на практику со всего Советского Союза, – у преподавателей был отдельный подъезд. Первые несколько дней мы жили втроём – с нами жил преподаватель, потом он куда-то пропал, и доживали мы вдвоём с Аликом в чудесной двухкомнатной квартире с кухней, ванной комнатой и туалетом, у каждого была своя немаленькая спальня – шик.

Во второй же день я собрался с утра побегать – Дубакин верно говорил: «Это болото – затянет», и затянуло, Алик собрался тоже. Добежали до дворовой хоккейной коробки, пробежали по ней один круг – Алик собрался назад, я ему:

– Ты куда это собрался?

– Так вроде размялись?

– Да ты что? Даже не вспотели. Ты как хочешь, а я ещё побегаю.

Я продолжил бегать, Алик тоже остался. Я, наматывая круги, наблюдал за ним. Через двадцать минут он сдох, но продолжил – бежал на характере. Вернулись домой через сорок минут, позавтракали в столовой, поехали на завод.