Алька. Кандидатский минимум

Что настрочил, уже не помню – так, первую муть, которая пришла в голову, что-то вроде: «Товарищи, все вы знаете, что ВАЗ – огромное предприятие, поэтому для достижения увеличения выхода годной продукции в долях автомобиля, приходящийся на один студенто-день, мы по накопленному опыту предлагаем поднять и усилить педагогический нажим. Осредняя средний процент успеваемости на этапе прохождения практики и добавляя к нему выработку каждого студента в тонно-километрах конвейерной массы выпущенной продукции, помноженную на число пунктов взятых в прошлом годе обязательств, выводим средний балл, полученный студентами на зачёте, который на ноль целых семнадцать тысячных выше цифр, достигнутыми студентами, не перешедшими на прогрессивно-премиальные формы обучения». И в таком роде всякой ахинеи минут на пятнадцать.

Всю это муть я нёс с абсолютно непроницаемым лицом, понимая, что написанного не хватает на пятнадцать минут, импровизировал, пускаясь в пространные рассуждения, добавляя красок.

Закончив выступление, я под хохот присутствующих, который скорее был вызван неожиданностью трактовки летней практики, чем качеством материала и изложения, удалился попить воды – от волнения пересохло горло, бумагу с текстом скомкал и выкинул в урну.

Встретивший меня в коридоре Дальский был, к моему удивлению, очень доволен моим выступлением.

– Вот это то, что как раз нам нужно на наших конференциях. А где ваш доклад?

– Выкинул.

– Да как же можно, такой текст?! А куда?

– В урну.

Антон подошёл к урне, глянул, но не рискнул там копаться и сказал, поглядев на меня с укором:

– Будет время – повеселите нас ещё, но уж тексты больше не выбрасывайте.

– Не вопрос, Антон Михайлович.

В начале марта 1985 года умер К. У. Черненко, и на пост генерального секретаря избрали Михаила Горбачёва. Народ решил – будут какие-то перемены, и было на что надеяться – новому Генсеку на момент избрания было всего пятьдесят четыре года, и на второй день после избрания вечером по телевидению показали фильм «Председатель», который сняли в 1964, через год, изрядно порезав, показали, дали Ленинскую премию и убрали с глаз долой подальше, чтобы не баламутить народные массы. Массы застыли в тревожном ожидании – знали точно: если власть задумала какие-то улучшения, жди непременно голода, а то и чего похуже – слухи-то про расстрел забастовки в шестьдесят втором году на Новочеркасском электровозостроительном заводе до сих пор передавались из уст в уста.

У нас с кафедры собрался уходить Дальский – после смерти Проникова, заведующего выпускающей кафедрой АМ1, и Антону предложили перейти туда. Антон согласился, в принципе это было правильно во всех отношениях, но встал вопрос – а кто будет рулить у нас? Антон не хотел пускать дело на самотёк, собрал актив кафедры, в который входил треугольник (как тогда говорили: что за треугольник, в котором два тупых угла? Ответ: заведующий, парторг и профорг), и четыре заведующих секциями, поговорили о грядущих переменах, и Антон сообщил:

– Я написал семь бумажек, на каждой три проходных более-менее кандидатуры, любой из них, по моему мнению, мог бы стать заведующим кафедрой. Подчеркните фамилию того человека, кто, по вашему мнению, наиболее достоин.

На бумажке были Гаврилюк, Трындяков и кто-то с секции резания, кажется, Полтавец. Каждый подчеркнул свою бумажку – я проголосовал за Гаврилюка. Дальский пересчитал и озвучил:

– Гаврилюк – 4, Полтавец – 2, Трындяков – 1. Вы знаете, для меня это удивительно, я думал, что на кафедре совсем другое отношение к Трындякову, это я ведь за него голосовал. Ну что ж, глас народа – глас божий. Будем пытаться Валерия Степановича двигать в заведующие. Напишем письмо от кафедры, я попытаюсь тоже что-то предпринять.

Увы, потуги наши оказались тщетными.

Я тем временем не прекращал вялые попытки по продолжению своей научной работы, кое-что уточнил в уравнении пластичности пористого тела, сформулированном в диссертации, и отправил статью «Уравнение пластического состояния пористой транстропной пластины с упрочняющейся основой» в журнал «Наукова думка»18 АН УССР. Написал статью «Изменение пористости и проницаемости при гибке и вытяжке материалов на основе металлических сеток», отправил её журнал «Порошковая металлургия», «Наукова думка» АН УССР. Почему в эти журналы? Уровень научной мысли в Киеве был не ниже, чем в Москве, а очередь на публикацию меньше. В те годы никто тогда в голову не брал, где публиковаться, – это была одна страна.