Алька. Кандидатский минимум

Мы вышли из здания, недалеко от входа стояли, негромко беседуя, два мужика. Вера глянула на них, мы прошли мимо. Когда отошли на несколько шагов, она сказала:

– Тот, который слева стоял, когда выходили, – Никитин.

Сказав:

– Вера, буду должен, – я отстал от неё, свернул в сторону и затихарился невдалеке, наблюдая за говорящими.

Они довольно быстро закончили и разошлись в разные стороны, один – в направлении столовой, а, тот, который был мне нужен, направился в сторону цементного двора.

Двор ПМК был пуст – все разошлись на обеденный перерыв. Тем не менее я, стараясь не привлекать к себе внимания, не спеша догнал его практически у ворот склада.

– Добрый день, у меня к Вам небольшой разговор.

Мужчина, ничего не отвечая, остановился, посмотрел на меня с выражением любопытства и удивления.

– Давай отойдём чуть-чуть, чтобы не светиться.

Мы пошли мимо цементного двора, мужик молчал, ожидая, что я скажу.

– Мы тут работаем бригадой в Лыткино, Коля Зрелов – наш прораб. Тут такое дело: председатель к нам обратился, у него через неделю овёс пойдёт, а на зернотоке полы – земля голимая, просил их подмарафетить – стяжечку залить, а цемента нет. Я приехал, думал, Зрелов, может быть, подскажет, а его нет. Может, поможешь? Жалко председателя – хороший мужик, и зерно пропадает. Деньги-то есть, председатель даёт.

При словах о деньгах председателя в глазах мужика появился наконец интерес к разговору.

– А сколько председатель заряжает?

Помня, что Вера определила его как мужика дошлого, я максимально снизил начальную планку стоимости цемента, рассчитывая на отчаянный торг:

– Двести рублей.

Лицо Юры исказила гримаса недоумения и сожаления.

– Да нет, двести – это мало.

Конечно, мало, я тоже это понимал, но надо же было с чего-то начинать. Я продолжил с воодушевлением:

– Ну, мы от себя добавим своих студенческих двадцать рублей, двести двадцать, а?

Мужик задумался, вынул из кармана ключи, стал их разглядывать.

– Ключи-то от склада у меня есть, могу заехать насосать – хрен с ней. Лыткино, говоришь? Буду завтра в семь – гляди, чтобы деньги были.

– Будут как штык.

– Подготовьте, куда ссыпать.

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

У выхода уже стоял колхозный грузовик, я забрался в кабину, и мы помчались в Лыткино, где водила доставил меня прямо к правлению.

Председатель был на месте.

– Ну как съездил?

В голосе его звучали усталость и безверие – знаем мы вас, московских трепачей.

– Завтра в семь утра. Распорядись, чтобы сейчас на зерноток принесли досок полкуба и два рулона рубероида, пойдём ларь цементный делать. Деньги нужны завтра полседьмого, край – в семь часов.

Председатель оживился.

– Ну, вы жох-ребята. Я тут кого только ни просил, ну, такие ушлые – всё мимо, либо деньги какие-то запредельные, либо не могут. А ты за полдня спроворил – это я уважаю, ну чего, давай договор писать?

– Васильич, договор завтра сделаем, доски давай и рубероид, а то нам до ночи придётся ларь колотить.

– Понял, понял, звоню.

– Ну, давай, а я за ребятами пошёл.

Ларь мы сколотили вчетвером – Веню оставили приготовить пожрать – за два часа.

В семь утра следующего дня мы были на зернотоке. Цементовоз появился минут через пятнадцать, он летел в клубах пыли, как Шумахер в Монте-Карло, тормознул у зернотока, вылез, ничего не говоря, посмотрел, где расположен ларь, и стал разворачиваться под разгрузку. Я крикнул ему:

– Я пошёл в правление за деньгами.

Там уже сидели председатель, бухгалтер и незнакомая мне баба, что-то обсуждали. Васильич сказал:

– Подожди минут пятнадцать на крыльце.

Я размышлял, ожидая деньги, почему прораб сам был за рулём. Позвали меня через полчаса, вручили пятьсот рублей, и я убыл на зерноток. Вручая деньги, сказал:

– Спасибо большое, выручил, тут двести пятьдесят. Решили с ребятами тебе добавить. Вчера в спешке забыл представиться, меня Алек зовут, я бригадир.

Мужик явно остался доволен прибавкой, расслабился, цемент-то ссыпан, поди теперь докажи, кто его привёз, сгружал.

– Меня Сергей, я водителем цементовоза в ПМК работаю.

Упс, бывает – перепутал, не к тому подошёл, а получилось даже лучше. Прораб-то точно бы пять сотен слупил.

Ребята выдвинулись грузить бетономешалку в тракторную тележку, а я пошёл в правление писать и заключать договор на ремонт и изготовление бетонных полов.

Главной проблемой при составлении договора было понять, сколько можно запросить за бетонирование одного квадратного метра, – не было времени подумать. Решил поставить по рубль двадцать копеек – Васильича эта цифра не покоробила, подписав, спросил:

– Скоро приступите?

– Ребята бетономешалку, наверное, уже привезли, поторопи механика с водой, и надо четыре метлы – промести площадку получше. Прометём, прольём и начнём бетонировать.

– Отлично, сейчас распоряжусь.

Бетонировали так, как это делали в Норильске, – укладывали параллельно трубы диаметром сантиметров шесть, заливали бетон и затем гладилкой – доской, прикреплённой к длинной рукоятке, – выглаживали – выравнивали, чтобы гарантированно получать одинаковую толщину полов.