Алька. Кандидатский минимум

Приходилось, чтобы успеть к началу уборки овса, пахать в хорошем темпе – угваздывались мы изрядно, поэтому, когда на третий день среди ночи меня растолкали, я долго не мог проснуться. Продрав глаза, увидел, что в комнате горел свет, у дверей стояли трое парней, двое из которых, опираясь на длинные колья, вели неспешную беседу:

– Он.

– Не, не он.

– Да он это, вишь, с бородой – он точно.

– Да нет, у того борода была как лопата и морда шире.

– Да и х… с ним, давай всё равно отп…м для порядка.

– Это можно.

Четвёртый пацан, который меня растолкал, стоял недалеко от моей кровати, тоже опираясь на длинную палку.

Парни были совсем молодые, лет пятнадцати-шестнадцати, но учитывая наличие колов у троих и численное превосходство, опасность огрести люлей реально существовала. Вдобавок моя лежачая позиция была весьма невыгодна для защиты в случае нападения. В таком же положении находился мой сосед по комнатёнке – Лёшка, тоже уже проснувшийся и с удивлением взиравший на происходящее.

Стараясь не спровоцировать плохишей резким подъёмом, я с радостной улыбкой неспешно опустил ноги на пол, сел и поинтересовался:

– А чего случилось-то?

– Да в клубе сегодня какой-то бородатый отбуцкал двоих наших пацанов – Ромка, который вашего пьяного отвозил, сказал, что у вас тут бородатый живёт.

– Не, парни, мы с прошлого воскресенья в вашем клубе не были – работы много.

Я неторопливо поднялся, натянул рубашку и пошёл к выходу. Краем глаза я видел, что Лёшка тоже на ногах и неспешно направился вслед за мной. Шпанята расступились, мы вышли в прихожую. В нашем домишке была небольшая прихожая, из которой три двери вели в кухню и две комнаты. В комнате поменьше спали мы с Лёшкой, в другой – остальные. Во всём этом пространстве болталось ещё пяток ушлёпков – двое ржали над какой-то Толиной байкой, трое дули наше молоко на кухне. Веня с Димкой тоже выдвинулись в прихожую – ситуация поменялась, можно было бы надрать соплякам зады, но вряд ли это помогло бы дальнейшей спокойной работе, поэтому я протянул ближайшему руку и сказал:

– Ну, ладно, разобрались. Давайте, ребята, прощаться, нам с утра вкалывать.

Пацаны, как по команде, стали выходить на улицу. Проверили после их ухода, всё ли на месте, ничего не пропало – всё было в порядке, только выдули, паразиты, ведро нашего молока и сорвали шпингалет.

Утром мы, не выспавшиеся и от этого не очень довольные, были на зернотоке, но на объекте не было бочки с водой. Я пошёл к главному механику, которого стало явно воротить от моего вида, оно и понятно – всё хожу и что-то клянчу, и я понял – пришла пора его коррумпировать, и предложил:

– Вась, у нас сегодня небольшой праздник, зайдёшь?

– А какой праздник?

– Ты чего, не в курсе? Сегодня же сто пятьдесят лет гранёному стакану.

– А во сколько?

– В пять часов.

– Буду.

– Да, забыл сказать, нам что-то водичку забыли привезти.

– Ща распоряжусь, через полчаса бочка будет.

Вернувшись, я сказал:

– Сегодня работаем до пяти – надо отдохнуть после вчерашнего визита, потом у нас сегодня гость. Вень, ты давай пораньше сваливай, надо хорошо гостя встретить.

Веня был вообще редкий молодец, завёл знакомства с соседками старушками, покупал у них и баловал нас яичками, свежим луком, чесноком, зеленью.

– Кто будет?

– Вася – главный механик, надо выпить с мужиком, он для нас много полезного делает.

Парни повеселели.

Мыться после работы мы ходили на речку – без этого вообще бы жизни не было, так и в тот день, промытые, свежие, мы сидели за накрытым столом – ждали Васю. Вася был пунктуален – явился ровно в пять.

Засиделись, Толян был в ударе, пели, распахнув окно, «Идёт солдат по городу» – любимую Васину песню, выслушали рассказы про его армейскую жизнь, изрядно выпили, закусили. Хорошо посидели.

На следующий день с утра я зашёл в правление позвонить в ПМК Зрелову – напомнить ему, что цемента на объекте нет, – где застал главного механика, который взахлёб нахваливал нас, рассказывая, что лучше парней он не видел в жизни. Зам директорша ржала над его рассказом, лупила кулаком по столу.

– Да ты, Васька, громче всех песни орал.

Увидев меня, механик сказал, что я ему срочно нужен, и уволок меня из правления, посадил в машину, где сидел его приятель, заехали в магазин, там он взял какой-то закуски и водки из-под прилавка – в связи с началом уборочной в районе был сухой закон, и распили её в каком-то перелеске. Потом он повёз меня, чтобы я посмотрел на девицу, любви которой он домогался. Сам-то был женат и имел двух детей, но волочился за местной красоткой. Красотка была лет семнадцати, рослой, плотной и вполне себе рядовой наружности, хотя это всегда дело вкуса. Я выразил сомнение в целесообразности выбора объекта страсти:

– Вась, ну, девка-то несовершеннолетняя, не стоит, наверное.

– Да ты чего, её надо драть и фамилии не спрашивать.

Удалось вырваться мне из его цепких лап только к обеду. На второй день это повторилось, на третий пришлось объяснить: