Алькар. Воскресшие тени

Город Тиберлоу, похожий на смазанную карту, оставался за спиной, а впереди расстилалось Елейное море. Орлианы взлетали все выше. Свежий воздух резал носовые пазухи до боли и жутко слезились глаза. В облаках, представлявших собой плотные лиловые сгустки, ничего не было видно. Крепыш летел плавно, осторожно и Соня так осмелела, что позволила себе раскинуть руки в стороны, подобно распахнутым крыльям. Вскоре облака стали рассеиваться и показались зеленые островки, парящие по небу. На травяных лугах безмятежно паслись белоснежные стада животных.

— Это воздушные барахи, — кивнул Макс, в их сторону.

Соня восторженно ахнула, не сводя глаз с забавных существ, похожих на овечек с миниатюрными крыльями.

Завидев приближающихся орлианов, воздушные барахи тут же бросились врассыпную. Взмахивая своими короткими крыльями, они ловко перескакивали с одной лужайки на другую. Впереди сочной зеленью расстилался бескрайний Тихий лес. Вот по холмистым лугам пронеслись рыжеватые существа с длинными ушами, а между деревьями затаились темные силуэты, похожие на могучих волков. Затем показались обширные поляны с множеством норок, усеянные бело — серебристыми комочками. При виде пролетающих над ними орлианов, серебристые лягушки, как и воздушные барахи бросились наутек, прячась в норки.

Вскоре мелкий дождь перешел в ливень и по Сониному лицу потекли ручейки воды. Как же хотелось пить и есть. Словно услышав ее мысли Макс предложил сделать привал. Он жестом показал Нарцу, что снижается, на что тот ответил кивком. Крепыш приземлился на небольшую лужайку у водоема с мутной водой. Грязные потоки, льющиеся с небес, убивали все живое, к чему прикасались, превращая в такую же грязь и зловоние. Ребята расстелили широкое покрывало под густой кроной раскидистого дерева и достали провизию из непромокаемых мешков. Консервы, бургеры с котлетой из мясного гороха, кексы, печенья, сардельки в лаваше, Соне казалось, что такую вкуснятину она в жизни не пробовала. Все уплетали за обе щеки, будто не ели целые сутки, хотя полет длился не более пяти часов.

На дереве звонко щебетали птицы, пересвистывая друг друга, из густых зарослей доносился стрекот, напоминавший звук цикад. Влекомая ароматами еды огромная бабочка размером с гуся бесстрашно подлетела к ребятам, и усевшись на покрывало, стала беззастенчиво поглощать сардельки. Нарц, ближе к которому находилась бабочка брезгливо покосился на нее и тихонько подозвал своего орлиана. Крылья бабочки нежно изумрудного цвета с черными и белыми вкраплениями, были настоящим произведением искусства. Соня могла бы еще долго любовалась этой красотой, если бы питомец Нарца, бесшумно подкравшийся из-за кустарников, ее не проглотил.

Макс разложил карту Алькара на покрывале и внимательно всмотрелся в нее.

— Мы еще не пролетели и половины пути, — отметил он, — сейчас мы где-то здесь, на северо — западе Тихого леса.

— Скоро начнется самое противное, — мрачно добавил Нарц.

Соня непонимающе покачала головой.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мы приближаемся к Болотам печали, гиблое местечко я тебе скажу, а сразу за ними начнется Мертвая пустошь, — он поежился.

Мертвая пустошь, да звучит, не очень жизнерадостно. Соня посмотрела на карту, которую продолжал гипнотизировать Макс.

— Почему она так называется? — спросила она.

— Там ничего не выживает, а если выживает, то становится добычей, — Макс поднял на нее глаза. — Это запретная зона. Условная граница, пресечение которой строго карается. Они не суются к нам, мы не лезем к ним.

— Значит, мы нарушаем закон.

Макс кивнул, его лицо выражало тревогу.

— Но это не самое страшное. Говорят, там водятся вьюны — духи леса и приспешники Повелительницы теней. Там мало живого, недаром Морения именно в том месте построила свое логово. Все, что находится в Мертвой пустоши, принадлежит ей.

От таких слов у Сони мурашки побежали по коже. Неподалеку, у кромки озера резвились два орлиана, весело щебетали птицы, вокруг кружили прожорливые махорейки, пахло зеленью. Ничего не предвещало опасности, но она существовала, и Соня чувствовала ее. Порывы ветра стали резче, словно удары плетью, засиживаться не было резона, и уже через несколько минут друзья продолжили путь.

Мрак то рассеивался, то снова сгущался, казалось, небо заволокло грязно — серым покрывалом. Постепенно сочная зелень Тихого леса стала тускнеть, жухнуть на глазах, образуя проплешины голой земли. В воздухе потянуло гнилью. Болота печали подобно живым организмам, дрожали, булькали, пузырились, убивали. Из них выглядывали существа, похожие на гигантских опарышей, скользких, белых, с человеческой головой и руками. Даже сквозь сумрак были различимы их извивающиеся тела, выползающие на поверхность, в надежде поживиться. По Сонной коже пробежал холодок омерзения. Закрыв глаза, она посильней прижалась к Максу.

— Это болотники, — сквозь свист ветра послышался его голос.