Алхимия смерти. Облечение в силу

Так что если писать мне что-то о религии, то уж сам Бог велел — о православной.

Был один случай со мной. Пришел я в храм на службу, подготовился перед этим к причастию, все как положено. А у разных священников свои собственные методы. Кто быстро исповедует, раз-раз и готово, без размусоливания. Другой поспрашивает, что-нибудь посоветует от себя. А встречаются и такие, что целую проповедь тебе по каждому греху прочитают. Это тоже хорошо. Для души полезно. Один минус — очередь стоит, люди ждут, а батюшка двадцать минут с одним человеком возится.

Вот к такому батюшке я в тот раз и пошел. Знал я эту его привычку, и в целом такой метод одобрял. Приятно же по душам пообщаться. Исповедовал он не в самом помещении храма, а в исповедальне — отдельной комнатке.

И вот в конце уже, после исповеди, он меня и спрашивает: “а ты вообще часто молишься?” Я ему отвечаю: “Часто батюшка, все время молю Господа о спасении души”.

Тут он на меня так странно посмотрел, как услышал эти слова, что мне даже не по себе стало. Ну, видать, глупость какую-то сморозил, думаю. Я в то время еще не опытный был в таких делах, струхнул даже малость — батюшка-то строгий был.

Помолчал он, и говорит:

— Ты больше святым молись. — И перечислил мне нескольких святых.

— А Господу как же? — спрашиваю.

— Ну, в общем, больше святым молиться нужно, — отвечает.

На этом я и ушел. Так тогда и не понял, что же он хотел этим сказать. Все думал: то ли он имеет в виду, что Господь меня не услышит, а святые услышат, если им буду молиться. То ли, может, хотел сказать, что не о том молюсь. Но о чем же тогда молиться?

Сейчас то я уже догадываюсь, что должен он был иметь в виду. Есть такое поверье в православии — что разные святые от разных грехов помогают. Вот в зависимости от своих грехов и надо молиться то одному, то другому. Но это я через несколько лет только придумал такое объяснение, а в тот раз мне подобное и в голову не могло прийти.

А не могло прийти в голову мне это потому, что крестился я не слишком уж задолго до этого, и реальное православие мне было не очень знакомо. Прежде чем креститься, много я читал из Св. Отцов, и крепко усвоил: единственная цель человека — спасение души, то есть стяжание Св. Духа, а все остальное — мелочи жизни. И молиться они учили только об этом, некоторые даже до получения Утешителя рекомендуют ни о чем другом больше не молиться — чтобы смирение сильнее тренировать. И молиться учат Христу — кто ж еще дарует Святого Духа, если не Он.

Так что совет того батюшки меня совершенно обескуражил — совсем он не соответствовал святоотеческому учению. Те святые отцы, которых я больше всего любил читать — Антоний Великий, Макарий Великий, Исаак Сирин — о молитве святым даже и не упоминают. Только о молитве Господу пишут.

Конечно, святым можно молиться. Но сила у них разная. И это нужно учитывать. Про тех, кто землю вместе с телом покинули — как Богородица, к примеру, — все ясно. Такие святые единосущны Господу, если можно так выразиться. Не в догматическом смысле, в обычном. В простом смысле, так сказать. А те, чьи тела на земле остались в разной степени нетленности — про них уже труднее рассуждать. Конечно, их мощь с обычными человеческими силенками несоизмерима. Но все же молиться им о спасении души вряд ли есть смысл. На то существует Господь. А к ним надо, пожалуй, и правда, больше по бытовым вопросам обращаться. Хотя Господь их тоже ведь решить в состоянии. Но это так, к слову.

К чему я об этом случае рассказал? Думаю, ясно, к чему. Это всего лишь иллюстрация тому, в каком положении находится нынче православие в целом. Цели, и методы их достижения, присущие изначальному Богоданному православию, оказались размытыми и растворились в массе совершенно излишних деталей, поверий, обрядов и обрядиков, коим несть числа и имя которым — легион.

И мало уже кто в состоянии вычленить в этой неразберихе, что же действительно является существенным и важным, а что второстепенным и незначительным. Чем можно смело пренебречь, а что абсолютно необходимо неукоснительно блюсти и исполнять.

И получилось, что нынче православие — это не стройная, четкая и ясная система, лучше же сказать, Божественная наука, — а какая-то каша, в которой всяк кулик свое болото хвалит и в свою дуду дует.

Христианство — не морализаторство