Алхимик и королевский ингредиент

Сейн прошелся вдоль стола, заложив руки за спину. Подумал, что со стороны, должно быть, походит на Сордуса, и убрал их в карманы штанов. В пыточной, пусть и ненадолго, воцарился знакомый запах лаборатории. Это успокаивало.

Ноги вяли от усталости, голод сводил кишки. Ему дали напиться, но водой желудок не обманешь. Сейн тяжело опустился на стул.

– Зачем вам вообще накопитель?

Все трое заклинателей переглянулись.

– Можешь сказать, – пожал плечами Янум. – Если хочешь увидеть, какую рожу он скорчит. А он скорчит.

Алиция отвлеклась от булькающих, шипящих, гремящих колб и с сомнением посмотрела на Сейна:

– Когда ты понял, что ты чародей?

– Когда едва не убил отца.

Она замерла, пытаясь понять, шутит ли он.

– Кто бы сомневался. Но не у всех такой сильный дар. У многих он остается незамеченным всю жизнь.

На этот раз он не удержался и зевнул. Она вновь превратилась в Зубрилку, рассказывая ему то, о чем он и так знал.

«Касание души» – не слишком сложное заклинание, требующее скорее концентрации, чем навыка, – позволяло пробудить способности чародея раньше срока. Даже во времена академии применять его без дозволения храмов мало кто решался.

– Мы много работали в последние годы, Сейн. Люди все меньше видят защиту и опору в жрецах, близость к богам не делает их жизнь лучше. Вседозволенность храмов все сильнее опустошает казну. Когда пять лет назад вблизи Дольгарских гор обвалилась шахта, они могли помочь лишь молитвами, все их чудеса оказались бессильны. Шахтеров спасли мы. Прошлогодний паводок, который едва не погубил урожай целой провинции…

– Моя заслуга! – гордо объявил Янум, ставя зелье на водяную баню над жаровней. – Ну, вы поняли, не сам паводок, конечно…

– Шаг за шагом мы возвращаем их доверие. – Глаза Алиции сверкали ярче углей. – В Калервале для многих золотомор остался страшным, но далеким сном. А за его пределами о той ночи уже почти никто не помнит. Но нас все еще мало, слишком мало! Новых заклинателей не появляется, или их сразу забирают в монастыри. А старые не спешат возвращаться.

– Поэтому мы поднимемся на башню ратуши, и пфу-у! – Янум резко развел руки с растопыренными пальцами.

– Это самая высокая точка в городе. Я все рассчитала: если накопить достаточно и наложить «касание», можно создать волну, которая накроет всех, пробудит их дар. Ты только представь! Сколько скрытых чародеев в многотысячном городе, Сейн? Десятки, сотни?

Алиция пристально смотрела на него, и он не сразу понял, чего она ждет. Отличница, которая так и не смогла стать лучшей, желала получить одобрение своего главного соперника. Но вправе ли тот, кого не было здесь так долго, судить ее? И что он ей скажет? Спросит, что она собирается сделать с сотней недоучек? Нет, Сейн совсем не верил, что люди сильно обрадуются новым чародеям, не способным толком контролировать свои способности.

– Ты не понимаешь… – разочарованно сказала она, все прочитав по его лицу.

– Я предупреждал, – напомнил Янум.

– Им придется посмотреть на нас иначе! – выпалила Алиция. – Когда их дети, отцы, братья и сестры найдут в себе дар. Когда они поймут, что мы к ним ближе, чем они считали.

Конечно, она все продумала. Как всегда. Когда-то ее скрупулезность, ее готовность потратить половину занятия на спор о незначительных мелочах вызывали у Сейна лишь презрительное раздражение. Теперь же Зубрилка превратилась в расчетливого лидера, от которого зависела судьба чародеев всей Теззарии, и алхимик вдруг понял, что невольно начинает испытывать к ней уважение.

Так что же мешает ему признать, хотя бы отчасти, ее правоту? Уж не удушливая ли зависть, что не давала ему покоя все эти годы и вернулась сейчас, грозясь стать для него палачом в этой пыточной? Зависть к тем, кому только предстоит открыть свой дар.

Заканчивали молча, у каждого хватало над чем подумать, пока зелье проходило свою последнюю фазу.

Третьего и самого немногословного заклинателя звали Гензель, и Сейну он не нравился. Казалось, руки его действуют отдельно от тела, а красные, в отчетливой сеточке капилляров, глаза постоянно обращены к алхимику.

– Что ты шепчешь?

– Я?

– Ты. Только что, над колбой, ты что-то прошептал.

– Голова всего не держит, приходится все проговаривать, чтобы не забыть. – Сейн сейчас сам позавидовал своему спокойствию. – Я просто не очень умный.

Гензель смерил его подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Объяснять ему без толку, если бы он смог повторить за Сейном – погиб бы на месте.

– Вроде все… – сказал Янум, опустив пузырек в холодную воду.

Алиция, закусив губу, нетерпеливо расчесывала кожу на запястье. Сейн заметил, что ногти она грызть перестала.

– Потеря времени! – не выдержал Гензель и указал на Сейна. – Он же ничего не сделал, не придумал ничего нового! Мы сварили по той же формуле!

Алиция вопросительно посмотрела на алхимика, затем кивнула Януму. Тот поднял пузырек из воды, встряхнул. Бесцветное густоватое зелье колыхнулось внутри.

– Осадка нет…

Заклинательница не дала ему договорить, вытянула руку, на миг прикрыв глаза. Жидкость внутри пузырька замерцала серебром, будто ее коснулся лунный свет.