Алхимик и королевский ингредиент

У Марго вопросов было – хоть на стол в рядок выкладывай, но алхимик ничего не сказал. Затем управитель записал их имена и пересчитал вместе с остальными работниками. Позже их всех обнюхали сторожевые псы, давая убедиться надсмотрщикам, что никто не понесет в сумке еду с резким запахом, вино или хмель. Когда стало ясно, что ждать больше некого, открыли ворота.

Сейн улучил момент, чтобы наклониться к плечу королевы и шепнуть:

– Ловко ты.

Она хотела было отмахнуться, пустяк, мол, легко торговаться за монеты, которые не будешь забирать, и все же от доброго слова тепло разлилось по щекам. Королева даже не вздрогнула, когда за спиной громыхнул тяжелый засов.

Надсмотрщиков на ферме было шестеро, почти все рослые как на подбор. Среди них выделялся невысокий пузач. Боги, когда лепили его, ненароком забыли про шею: казалось, круглая голова торчит прямо из места, где сходятся плечи. Приплюснутый в драке нос и мелкие серые глазки Марго сразу не понравились.

– Спать здесь, жрать здесь, – показал он на соломенные лежаки у входа в пещеру. – Барахло свое тоже бросайте здесь.

Королева посмотрела на алхимика. В их мешке были лишь пара тонких шерстяных одеял, небольшой котелок да кулек с платьями, но оставлять это все не хотелось. Сейн пожал плечами.

Пузач ходил среди работников, пока те разбирали лежаки и раскладывали свой нехитрый скарб, поигрывал петлей на толстом кожаном ремне. Остальные надсмотрщики ждали поодаль.

– Все, что звенит, бренчит, шуршит, – вон из карманов. – Он поравнялся с Сейном и ткнул петлей в его сумку. – Оставляй. Не тронет никто, это ясно говорю.

– Мне без нее никуда. – Алхимик улыбнулся той своей улыбкой, что хуже оскала, страшнее занесенного ножа. Марго ее ненавидела.

Надсмотрщик будто бы надулся сильнее, его рубашка сразу затрещала в швах, но тут же махнул рукой и отвернулся.

У Марго появилось время рассмотреть остальных работников, по доброй воле готовых запереть себя с пауками. Еще вчера она удивлялась, почему на паучьи фермы не гонят каторжников; Сейн лишь усмехнулся в ответ:

– В каторжнике что жизни, что надежды – последняя унция. Что помешает ему однажды решить: «Довольно!»? Разбудить пауков и всех погубить. Нет, здесь нужны люди, отчаявшиеся ровно настолько, чтобы уметь побороть страх. Те, чьи проблемы еще решает горсть серебра.

Марго вспомнила эти слова, пока разглядывала серые лица. Какими бы разными ни были судьбы, их тяжесть оставляет одинаковые следы, стирает различия, и похожесть эта вызвала у королевы щемящий приступ жалости. И впрямь не жажда наживы тянула этих людей в пещеры, одно отчаяние.

– Живее! – подогнал пузач. – Чесалки не забудьте.

И когда все направились вглубь пещеры, Марго в последний момент подхватила свой мешок. Она не позволит себе стать такой же, не подпустит отчаяние столь близко. Она еще верит, что доберется до места, где сможет носить яркие платья.

Их ждали деревянные ведра и закрытые масляные фонари. Чесалкой оказался березовый скребок, закрепленный на длинной, в полтора человеческих роста, жерди. Разобрав нехитрый инструмент, работники вереницей двинулись в темноту.

Тащить жердь, чтобы никого не задеть и не споткнуться самой, оказалось тяжело и неудобно, хорошо хоть Сейн забрал оба ведра. Давила сгустившаяся тишина. Окошко фонаря освещало бредущих спереди да камень под ногами, а по сторонам, казалось, мир перестал существовать, уступив место пустоте. Марго отвела руку с фонарем, лишь бы убедиться, что они не утонули в этой бесконечной мгле, и пятно света заскользило по стенам, выхватывая пухлые коконы. Паутина играла блеском, как первый снег под лучами Светила.

Королева заставила себя двигаться дальше, хотя колени совсем отказывались сгибаться. Она отвлеклась от стен и подняла фонарь повыше.

– Не смотри наверх, – шепнул алхимик. – Рано.

Он ступал с ней шаг в шаг, она чувствовала его плечом и частью спины. Его голос был не громче дыхания.

– Их везут сюда через три моря из Архелонии или Корпарики. В этих пещерах круглый год одна температура: летом воздух не прогревается так, чтобы пауки стали слишком бодрыми, а зимой они не замерзают насмерть. Здесь они всегда в полусне. Но, чтобы им крепче спалось, их кормят старым скотом, заранее напоенным сонным отваром.

Она понимала, зачем Сейн все это ей говорит: пытается успокоить единственным понятным ему способом. Неожиданное проявление заботы или боится, что нерадивая девчонка все испортит? Марго решила подумать об этом после, сейчас ей захотелось прижаться к нему крепче.

В этот момент она запнулась и, потеряв равновесие, едва не выронила чесалку. Короб фонаря качнулся в ее руке, и луч света вновь вскочил на коконы у стен. Замер на самом вытянутом, висящем головой вниз. Закутанная фигура не оставляла сомнений, чьи кости скрываются под плотной паутиной.

– Скотом, говоришь?! – зашипела королева, отстраняясь от Сейна.

– В основном.

– Посмотри туда и скажи мне: похоже ли это на козу? На овцу? А может, это корова? Скажи мне, алхимик, так выглядят коровьи черепа?