Алхимик и королевский ингредиент

«Боишься, что она вытащит из твоей черепушки больше, чем следует? – мерзко хихикнув, поинтересовался внутренний голос. – Что утратишь ту иллюзию контроля, которая у тебя еще осталась?»

Но тихий голос королевы странным образом придавал уверенности.

Выбор у них был не так уж велик. Если война – не слухи, из города лучше уйти и пробовать добраться до границы с Гельдаратом, пока не закрыли и ее. Но, если странствующему алхимику и беглой королеве удастся пересечь королевство, где порядок давно обернулся тиранией, придется объясняться еще и на следующей границе: зачем им вдруг понадобилось в Потерянное королевство, разделяющее Гельдарат и владения еретиков. Да и о самих пустошах Сейн слышал лишь мельком, и разговоры те ему не нравились.

Морской путь по-прежнему казался самым удобным.

Марго в кои-то веки удалось уговорить Сейна остановиться на ночлег в каком-нибудь приличном месте, все равно им пока было некуда тратить деньги, накопленные на корабль. Подумав, алхимик припомнил недурной трактир в конце торговой улицы. Большинство лавок уже закрылось к этому часу, но народу здесь разгуливало достаточно. Воздух переполняли ароматы теплого хлеба, копченостей и нет-нет да и пробивался тянущийся с порта рыбный душок.

Поведя носом, Марго призналась, что теперь готова поесть.

В этот момент Сейн почувствовал, как его сумку тянет вниз, а затем его оглушил чей-то вопль под самым ухом:

– А-а! Пусти, зараза! А-а, оно меня жрет!

Какой-то оборванец, припав на колени, пытался высвободить руку, застрявшую в сумке по самый локоть.

– Тише! – прикрикнул Сейн. – Тише, тебе говорю! Да не дергайся ты…

Оборванец застыл, из его носа текло по губам.

Алхимик ласково погладил сумку, что-то приговаривая на чужом шипящем языке. Марго припомнила: на таком же говорил торговец с юга, привезший печень василиска во дворец.

Парень высвободил руку и отскочил, босые пятки едва касались булыжной мостовой.

– Пойдем.

Сейн взял Марго под руку и повел прочь от любопытных взглядов. Собрать половину улицы на представление – не лучший способ закончить первый день в городе.

– Что это было?

– Я тебе говорил не лазить в мою сумку?

– Говорил…

– Теперь ты знаешь почему.

Они не успели отойти далеко, как их догнал вкрадчивый голос:

– Дядь, а ты чародел?

Оборванец и не думал отставать.

– Чародел, дядь? Ну скажи!

– Нет! – бросил Сейн, не оборачиваясь.

– Но сумка-то у тебя не из простых.

– Не из простых.

– Так чародел?

– Нет.

Сейну не нравилось, как бердонский диалект коверкает привычное слово, но еще больше ему не нравился приставучий пацан. Тот поравнялся с Марго и подал ей замызганную ладонь:

– Кунеш.

Она не ответила. На вид парень был ее возраста, носил какое-то рванье, снятое, судя по всему, с тела такого же бездомного в последние его часы, и вонял той самой смесью застарелого пота и грязи, которую уже поздно смывать обычной водой. В его глазах не осталось и тени недавнего испуга.

– У тебя вши?

– Что?!

От возмущения королева забыла дышать.

– Твоя прическа. Вши есть? А то я тут рядом топаю, не хотелось бы…

– Нет у меня вшей!

– У меня тоже. Наверное… – Он почесал лохматую голову. – Так скажи, красотка, твой хозяин чародел?

– Он мне не хозяин!

– А-а… – многозначительно протянул Кунеш. – Повезло тебе тогда, дядь. У всех чароделов такие девчонки? Завидно аж.

Марго фыркнула.

– Поговорим, чародел? Заклинающий? Колдун?

– Я не чародей.

– Врешь. Да еще ребенку. Ну правда, дядь, перед красоткой уже неудобно!

Так и не сбавив шага, Сейн впервые посмотрел на Кунеша:

– Ты вор?

– Обидным словом в бедняка бросить всякий может! – притворно обиделся тот. – А я, может, рядом гулял, когда на меня твоя сумка набросилась. Едва руку не отхватила! А рука-то кормилица! Куда я без нее?

– И правда, как тогда по чужим сумкам лазить? Давай-ка мы стражу позовем, а ты им объяснишь, как ты гулял.

– Ну что ты, дядь, все заладил: вор да вор? Сразу видно, нездешний ты, ртом вроде говоришь, а пердеж получается. А я, между прочим, человек полезный, что ты меня, как того цыпленка, шпыняешь? Я, может, тебе дело предложить хочу.

– Не интересно.

Они остановились у входа на постоялый двор.

– Так ты язык вперед головы не пускай, дядь. Послушай, что скажу, обдумай, а там уже и отвечай. Красотка, ну скажи ты ему!

– Давай так. Я дам тебе две… нет, три монеты. И ты исчезнешь.

Алхимик извлек из кармана три кругляша.

– От сироты медью откупиться? Так вы, чароделы, к простому люду-то?

Сейн начинал закипать:

– Не наглей!

– Да у меня рука, можно сказать, едва жива! Посинела вся, во! – Парень закатал дырявый рукав. – Смотри, пальцы не сгибаются. А ты мне медь?

– Ты уже даже не помнишь, какая это была рука. Забирай монеты, или я скормлю тебя сумке.

Кунеш отшатнулся.

– А можешь?

– Он все может, – оскалилась Марго.

– Берешь?

– Беру, – буркнул оборванец и, спрятав монеты в кулак, отступил в мягкую тьму, куда не доставал свет трактирного фонаря. Он растворился бы полностью, если бы его не выдавал затихающий голос. – Вот выйдешь так на прогулку, а тобой сначала закусить решат, а после и взашей погонят. Что за город…