All in

Мне писали люди. Дорогие и хорошие люди. Но физическая усталость, постепенно перерастающая в апатию, делала меня равнодушной ко всем этим сообщениям. Я как будто злилась на всех. А может просто была не в себе. Кстати, забавно, что это состояние никак не отличалось от того, что я испытывала, когда была с кем-то. Дома с Бессом я так же страдала, просто он это видел. И страдал тоже.

Ближе к десяти, проголодавшись и потеряв еще с десяток нервных клеток, я снова отправилась познавать пустые ночные улицы Ижевска. Меня ждала долгая и мучительно страшная ночь в одиночестве. И так приятно понимать, что я не от безысходности искала, кому бы поплакаться, а просто так вышло… Люди сами меня нашли. Наверно, в этом и прелесть одинокой жизни. Когда тебе действительно нужно, ты попадаешь туда и с тем, как это видит судьба. У тебя нет стоп-сигналов и обязательств. Просто плывешь по течению в медленном шоке. Выходя с работы, я и подумать не могла, что день закончится еще не скоро.

Я встретила девушку, бьющуюся в истерике на улице, и просто не смогла пройти мимо. Она кричала на полквартала и постоянно рылась в телефоне, отходя в сторону. Рядом с ней был мужчина. Не агрессивный мужик, а мужчина. Он ходил за ней по пятам, не приставая и не касаясь ее, и постоянно твердил: «Поехали домой». Я стояла на тротуаре и наблюдала за ними минут пять, так что они все же меня заметили, и мужчина с наглой ухмылкой произнес в мою сторону:

– Что Вы тут стоите?

– Просто смотрю, – не растерялась я.

– Я ничего ей не сделаю. Просто она пьяна и не понимает, что говорит.

Девушка и вправду была не в себе.

– Я вижу, – добавила я и продолжила стоять возле беснующейся парочки.

Складывалось ощущение, что милой бедняжке просто хочется сбежать. Но мужчина был непреклонен. И вот, подъехало такси, – видимо девушка занималась именно поиском машины, когда рылась в телефоне, – и двое залезли внутрь. Она держала дверь и, казалось, хотела вытолкать непрошенного парня, но с ее-то хрупкими, как у ангела, ручками… Безрезультатно. Все мы, во главе с таксистом, это понимали. Она посмотрела на меня оленьими глазками и вымолвила:

– Поедем со мной. Мне нужна помощь.

В итоге, я, эта девушка и ее назойливый мужчина стояли у Петровского где-то в 12 ночи и обсуждали жизнь и отношения. Я почувствовала себя зрителем в театре. И, почему-то, ситуация, которую я наблюдала, казалось мне до боли знакомой и похожей на мою жизнь с Бессом.

– Что тогда ты от меня хочешь? – перекрикивая ночной уличный шум, произнес ее парень.

– Да как ты не можешь понять, – вмешалась я, – она хочет с тобой расстаться!

На тот момент от их пустых несвязных разговоров у меня уже кружилась голова. Эти двое явно друг друга не слышали. Или не хотели слышать.

– Нет! – хором ответили оба.

– Я люблю его и хочу быть с ним, – жалостливо шептала девушка, смотря в мои шокированные глаза.

– Ничего не понимаю, – сказала я. – Если ты так хочешь быть с ним, почему ты пыталась от него сбежать?

– Я тебя люблю, слышишь! – Она обращалась уже не ко мне. – Мне надоело, что ты меня постоянно ревнуешь и в чем-то подозреваешь.

– Зачем ты мне тогда врешь? – Громкость голосов в их разговоре набирала обороты.

– Потому что… – Она всхлипнула. – Как ты не понимаешь?! Я такая, какая есть. Это не переделать. И я стараюсь меняться ради тебя. Но каждый раз, когда я ошибаюсь, ты унижаешь меня. Я понимаю, что у тебя была не такая жизнь, что тебе чужды тусовки и клубы, что ты не пьешь, не куришь. Но я так жила! Я такой была! И не хочу стыдиться своего прошлого.

Она расплакалась, и мне ничего не пришло в голову лучше, чем просто обнять бедняжку. Ситуация, и в правду, очень похожа на мою. Вот только эта девушка не понимает, что с годами ничего не изменится. А я не смогу ей сейчас этого объяснить.

Осознав свою беспомощность в данной ситуации, – зритель же не может изменить ход спектакля, – я вызвала такси и направилась на работу. Ночные фонари слепили зрачки. Как же хочется спать…

Утром я не хотела открывать глаза. Было ощущение, что мне все приснилось. Но повседневная рутина не ждет. День начинается с чистого листа, преподнося новые уроки. Может, когда-нибудь я научусь играть в жизнь.