Алладин в стране теней

– Говори тише, – раздраженно шепнула Лара, – здесь полно чужих ушей, – добавила она на ходу, ловко перебиралась с ветки на ветку. Она летела, словно птица, меж темными деревьями, не оглядываясь на Гиба. Ее светлая шерсть мелькала среди густой листвы. И это был единственный ориентир для бедного супруга, который изо всех сил пытался ее догнать. Но вот Лара приостановила свой стремительный бег, и запыхавшийся Гиб приблизился к ней.

– Куда ты спешишь? – буркнул Гиб.

– Я хочу добраться домой раньше, чем стражники хитрого Гамада. Они, наверняка, уже направились за моим трофеем, – ответила Лара. Она схватилась рукой за ветку и собиралась уже перемахнуть на другое дерево, но потом, качнувшись назад, наклонилась к своему супругу и шепнула ему в самое ухо:

– Этот ковер-самолет – из пещеры сокровищ, значит, он знает дорогу назад. Ты представляешь, что будет, если мы с тобой доберемся туда.

Глаза Лары сверкнули в темноте, и она скрылась в ветвях.

– О, глупая женщина, – вздохнул Гиб, – не понимаю, за что я так люблю ее.

Он направился следом, но уже не пытался догнать Лару.

Когда хитроумная обезьяна поднялась в свою квартирку, она с ужасом обнаружила, что там пусто. Ни коврика, ни одежды Алладина в шалаше не было.

– Неужели Гамад все-таки перехитрил меня? – в отчаянии проговорила Лара. – Ну почему мне так не везет...

Она сидела в своем уютном шалаше и горько плакала. А вошедший через пару минут Гиб принялся утешать свою супругу. Он нежно гладил ее светлую шерстку и в глубине души был доволен тем, что коврик исчез. Ведь эта отчаянная голова могла бы неизвестно что натворить, достанься ей такая волшебная вещь.

Однако и Лара, и Гиб заблуждались. Во-первых, коврик никто из слуг Гамада не брал. А во-вторых, волшебный коврик был не вещью, а необыкновенным существом, в котором жил добрый и мудрый дух. Поэтому, даже когда он ослабел от воды и казался неприглядным безжизненным половичком, на самом деле, все видел и слышал. Выждав, пока обезьяны покинут шалаш, коврик попробовал пошевелиться. И, как ни странно, это у него получилось. Тогда он встряхнулся, расправил свои ворсинки и взлетел. Коврик чувствовал себя еще немного неуклюжим, так как недостаточно просох. Но все же он уже мог управлять собой. И тогда летающий брат-коврик, как называл его Алладин, собрал мокрые вещи своего господина, нашел припрятанную Ларой лампу и, свернувшись трубочкой, вылетел из шалаша. Поднявшись над кронами деревьев, он еще увидел шлейф удаляющейся процессии обезьян, которые сопровождали пленников.

Дух-коврик нашел отдельно стоящее одинокое дерево, которое обезьяньи дороги обходили стороной, и решил как следует просушиться на его ветках, а также привести в порядок одежду Алладина.

* * *

А вечерняя тьма все сгущалась. Краски померкли. И в шалаше стало совсем темно. Алладин, сам того не замечая, заснул под тихую отрывистую речь обезьяньего народа. Абу пыталась разбудить своего хозяина, но он спал так крепко, что все ее усилия были тщетны.

– Не буди его, – сказал Гамад, – мои фрейлины подсунули человеку красные плоды, и теперь он проспит, как мертвый, до утра...

Король обезьян и его придворные захихикали.

– А что это за плоды? – забеспокоилась Абу.

– Не волнуйся, крошка, это просто сонные яблоки, – успокоила одна из зеленых фрейлин.

– А зачем вы это сделали? – удивленно спросила Абу. Ведь ей казалось, что обезьяны весьма доброжелательны к Алладину. И ей самой соплеменники все это время выказывали всякие знаки внимания и говорили комплименты.

– Мы хотим серьезно поговорить с тобой, – сказал один из придворных. Этот придворный, судя по всему, был важной персоной, вроде визиря при дворе султана. Он все время что-то нашептывал Гамаду, а тот всегда согласно кивал.

– Так вот, – продолжал обезьяна-визирь, – мы решили сделать тебя нашей королевой...

– Королева, королева, – восторженно повторяли зеленые обезьяны. Они вились вокруг Абу и нашептывали:

– Ты самая красивая и самая умная обезьяна на свете...

– Так, значит, вы хотите чтобы я осталась с вами навсегда... – пролепетала Абу.

– Конечно,– говорил придворный, – подумай, в мире людей ты всегда будешь слугой или забавной зверушкой. Кто сможет оценить твой ум и твою красоту по достоинству? Только твой народ...

Визирь замолчал и подошел к притихшей маленькой иностранке. Он торжественно взял ее маленькую ручку и произнес:

– Ты послана нам Богом Обезьян.

Гамад лукаво улыбнулся будущей принцессе и тихо прошептал в самое ушко Абу:

– Завтра ты выберешь себе самое красивое дерево. И на нем мои умелые подданные сплетут тебе уютную квартирку... Все жители Страны Обезьян будут подвластны тебе...

Абу молча и смущенно улыбалась окружившим ее обезьянам. И голова бедной маленькой гостьи шла кругом от этих лестных предложений и слов. Фрейлины заботливо уложили Абу на специально приготовленную постельку, и она погрузилась в какие-то свои обезьяньи сны...

Гости мирно спали, а Гамад и его придворные, сверкая в темноте глазами, о чем-то тихо переговаривались.

– Что же мы будем делать с человеком? – спрашивал король