Алладин в стране теней

– Зубейда!? – крикнул своим громовым голосом Хатиб. Стены затряслись. Но в ответ он услышал только эхо, которое прокатилось по всем комнатам и вернулось назад. Кругом было тихо и темно. Абу испуганно прижалась к своему хозяину. А сердитый великан зажег факелы, стоявшие в углах огромного зала, и снова обратился к хозяйке замка, которая почему-то не отзывалась.

– Зубейда, если ты не отдашь нам Жасмин, то я весь дворец втопчу в эту липкую грязь!

И вдруг послышался какой-то хруст. И в зал вошла Зубейда. С головы до ног она была закутана в черную ткань.

– Что ж ты так неучтиво встречаешь гостей, – проговорил Хатиб, – не ждала? Или, лучше сказать, ждала, но не тех?

Джинн подмигнул притихшим друзьям.

– Ты зря смеешься надо мной, Хатиб. Я, между прочим, могла бы и не выйти к вам. И тогда, разрушив замок, ты погубил бы красавицу, по которой вздыхает этот юноша, – сухим хриплым голосом ответила хозяйка.

Алладин оживился и, приблизившись к ведьме, с волнением проговорил:

– Жасмин! Где она? Немедленно отведи меня к ней!

– Ой-ой-ой, как он горяч, – захрипела Зубейда, – меня никто так не любил...

– Ладно, не кривляйся, – оборвал ее Хатиб, – а то наш разговор будет коротким.

– Да я рада бы вам помочь. Ведь, честно признаться, я поссорилась со своим братцем. Он заварил всю кашу, а мне расхлебывай, – закряхтела старуха.

– Не беспокойся, и до него мы доберемся, – сказал джинн.

Зубейда вздохнула и, повернувшись к Алладину, заговорила вновь:

– Властелин Маграбинии, зная о том, что вы направляетесь сюда, сделал свое заклятие еще более ужасным. Если раньше твоя возлюбленная, открывая глаза, превращалась просто в тень, то теперь она рассыпается на десятки бледных сестричек, которые разбегаются по острову. Так что вам ее уже не удастся спасти. Ведь теней стало очень много, какую же из них вы будите поить эликсиром?

Про эликсир сестра Маграбинца, видимо, сказала сгоряча, потому что она как-то сразу затихла и ее красные угольки боязливо замигали, просвечивая сквозь покрывало, закрывающее лицо.

Юноша тревожно посмотрел на Хатиба и тот, приблизившись к ведьме, ответил:

– Это не твоя забота. Мы спасем Жасмин, можешь не сомневаться. А ты даже и на каплю волшебного эликсира не рассчитывай.

Зубейду слова джинна задели. Колдунья что-то прошептала и исчезла во мраке. Юноша с укоризной посмотрел на своего разгорячившегося друга и шепнул:

– Ты немного перегибаешь палку. Так мы ничего не узнаем. И, обращаясь к невидимой Зубейде, он вежливо проговорил:

– Повелительница острова Теней, вы сказали, что когда Жасмин открывает глаза, то превращается в тень. Так, значит, когда она спит, то принимает свой прежний облик?

Сестра Маграбинца появилась вновь.

– А ты внимательный, – отозвалась она, – и не такой грубый, как твой друг Хатиб. Поэтому я расскажу тебе все, что мне известно.

«Фу ты, ну ты, старая карга, знал бы господин, сколько ты злодеяний натворила», – подумал Хатиб, но ничего не сказал.

– Когда сгустятся сумерки, – продолжала Зубейда, – Жасмин появится в замке, и я покажу тебе ее комнату. Но прежде я хочу предупредить тебя. К спящей принцессе никто не может приблизиться. Прозрачные стены берегут ее. И даже мой братец, колдун из колдунов, не в состоянии преодолеть эту преграду. Ведь заклятие, которое он сам наложил, не им придумано. Маграбинец разыскал его в Священной книге Гнева.

«Про эту книгу мне уже известно», – подумал Алладин, вспоминая разговор с Фатимой.

– Ну что ж, мы вернемся сюда, как только стемнеет, – тихо проговорил юноша и вышел из замка. Друзья последовали за ним. Он шел, не оборачиваясь, прямо к деревьям, которые росли около замка.

– Что это с ним? – недоуменно пролепетала обезьянка и собралась догнать своего хозяина, но Хатиб остановил ее.

– Алладин хочет побыть наедине с собой. Давай не будем ему мешать.

Юноша бродил по мертвому саду острова Теней и думал о своей возлюбленной. Он приглядывался к каждой веточке, прислушивался к каждому шороху в надежде заметить хоть тень своей Жасмин.

И вот темнота сгустилась настолько, что даже деревья стали незаметны. Тогда джинн подошел к своему господину.

– Нам пора, – тихо сказал он.

Сердце Алладина тревожно забилось. Друзья вошли в замок, Зубейда повела их по темной лестнице, которая долго петляла то вверх, то вниз. И вот, наконец, юноша увидел комнату, освещенную большими свечами. Посреди нее на подушках, усыпанных драгоценностями, спала красавица Жасмин. Ее волосы темной шелковой волной спадали вниз. Алые губки были чуть приоткрыты. И красивые бровки двумя полумесяцами едва заметно шевелились на белом гладком лобике.

Вдруг девушка заговорила:

– Я чувствую тепло. Кто здесь? Почему так забилось мое сердце?

– Это я, Жасмин, – проговорил юноша и хотел было сделать шаг вперед, но стена оттолкнула его.

– Так может биться сердце в присутствии только одного человека. Его имя Алладин, – продолжала говорить зачарованная принцесса.

– Она не слышит тебя, а только чувствует, – шепнул джинн своему господину. По щекам юноши текли слезы, и он, не отрываясь, смотрел на свою возлюбленную. Но вот девушка замолчала, и глаза ее открылись.