Читаем Аллея кошмаров полностью

– Господи, сколько можно все это вспоминать? – пробормотал он. – Ну почему после стольких лет я снова должен был ее увидеть? А через неделю – Рождество.

Карта VII

Император


На его троне высечено имя власти, а на его жезле – символ власти.


– Стэн, милый, я боюсь.

Он сбросил скорость и вгляделся в дорожные указатели. Шервуд-Парк – восемь миль.

– Мы почти приехали. Чего ты боишься? Этих показушников с их закидонами? Напой восемь тактов нашего вступления, и все сразу пройдет.

– Я пробовала, не помогает. Ой, так глупо… Я даже не знаю, какой вилкой пользоваться. На званых ужинах выкладывают столько серебряных приборов, что стол сверкает, будто витрина «Тиффани».

Великий Стэнтон свернул с шоссе. Сгущались летние сумерки, свет фар отражался в бледной с испода листве. Автомобиль мчался по аллее, обсаженной величественными вязами.

– В этом нет ничего сложного. Следи за хозяйкой во главе стола. Дождись, когда она приступит к еде, и сразу увидишь, каким из приборов пользоваться. У моей матери были те еще закидоны. У нее в роду все такие. И моего отца она этим вечно попрекала.

Сумрачный особняк высился в дальнем конце газона размером с поле для гольфа. В дверях дворецкий-негр в ливрее с крошечными медными пуговицами сказал:

– Позвольте ваше пальто и шляпу, сэр.

– Меня зовут Стэнтон. Менталист Стэнтон.

– А. Миссис Харрингтон велела проводить вас наверх. Вам ужин подадут там, сэр.

Стэн и Молли пошли за дворецким. За приоткрытыми дверями гостиной виднелись дамы в вечерних туалетах. У огромного камина стоял мужчина в фрачной паре, держа коктейльный бокал не за ножку, а под донышко.

Их провели на верхний этаж, в комнату со скошенным потолком.

– Ужин сейчас подадут, сэр. Если вам угодно что-нибудь еще, нажмите кнопку «восемь» на телефоне, вас соединят с буфетной.

Дворецкий вышел, и Стэн запер дверь на замок.

– Теперь можно не волноваться, – язвительно хмыкнул он. – Ужин нам подадут персонально. Ладно, начинаем готовиться. Надо проверить батарейки.

Он раскрыл саквояж. Молли сняла дорожное платье, повесила его в гардероб и достала из своего чемоданчика черный кружевной наряд, усеянный блестками.

– Милый, придержи провода, чтобы они не цепляли волосы.

Стэн привычно помог ей надеть вечерний туалет, расправил оборку у выреза на спине. Молли приподняла волосы на затылке, и Стэн надел ей на голову металлическую гарнитуру с плоским наушником так, чтобы устройство было совершенно скрыто черными прядями. В низком вырезе на груди прятался крошечный разъем, к которому подключалась гарнитура. Из чемодана Стэн вытащил фрачную пару и начал вставлять запонки в крахмальную сорочку.

– С гримом поаккуратнее, здесь нет огней рампы. И не вихляйся, когда будешь под гипнозом.

Он разделся до нижнего белья и надел полотняный жилет с карманами, на манер охотничьего. В карманах лежали плоские батарейки. Сбоку свисал проводок. Стэн прикрепил его к ноге в трех местах и просунул к пятке, в дырочку черного шелкового носка, потом обулся и вставил проводок в потайной разъем туфли. Наконец настал черед сорочки. После этого Стэн смочил пальцы, тщательно вытер их носовым платком, вытащил из вощеной обертки безупречно чистый белый галстук-бабочку и повязал его, придирчиво глядясь в зеркало. В подкладку фрака была вшита сеть тончайших проводов, служившая антенной; еще одна розетка соединяла ее с полотняным жилетом, в котором находился передатчик.

Великий Стэнтон поправил подтяжки, застегнул жилетку, причесался и вручил Молли платяную щетку, чтобы на фраке не осталось ни пылинки.

– Ох, милый, ты такой красавец!

– Я б тебя так и расцеловал, но не буду портить тебе макияж. Кстати, с помадой ты перестаралась. Ради бога, сними лишнее.

Пальцами левой ноги Стэн надавил кнопку в мыске туфли, потом нажал выключатель в полотняном жилете и прошелся по комнате.

– Ну что, жужжит?

– Нет пока.

– А сейчас? – Он надавил сильнее.

Молли никак не отреагировала.

– Черт! Если б удалось узнать, кого пригласили на эту вечеринку, то мы с тобой обошлись бы простым хрустальным шаром. С этой радиоаппаратурой одни проблемы. – Он тщательно ощупал платье Молли, велел ей приподнять волосы. Оказалось, что отсоединился разъем наушника. Кончиком пилочки для ногтей Стэн раздраженно подправил крошечные штыри вилки, снова вставил их в разъем, и Молли спрятала гарнитуру под локонами.

Стэн отошел в дальний конец комнаты и снова надавил на кнопку в левой туфле.

– Все в порядке, милый. Ты походи пока, проверь, чтобы срабатывало только в нужный момент.

Стэн расхаживал по комнате, стараясь ступать на пятки. Молли подтвердила, что слышит только тогда, когда он шевелит пальцами левой ноги.

– Значит, я в соседней комнате. Какие будут задания для проверки?

– Карта, цвет и штат.

– Хорошо. Что это?

Молли закрыла глаза. В наушнике прозвучал чуть слышный писк – трижды, короткими импульсами. Пики. Потом длинный сигнал и три коротких. Пять плюс три – восемь.

– Восьмерка пик.

– Правильно.

В дверь постучали. Стэн шикнул на Молли.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги