Аллея кошмаров

Дом больше не был родным. Им овладел чужак. Глупый, завистливый дух, который все ломал и разбивал, а еще постоянно стучал в окна. Это сводило Адди с ума. Стук слышался повсюду, деваться было некуда. Даже когда она уходила за покупками или в синематограф, ей казалось, что у нее зудит все тело. Она убеждала себя, что это от нервов, но мистер Карлайл мимоходом упомянул, что однажды ему пришлось иметь дело с любопытным случаем, когда полтергейст вселился под кожу несчастного. Вот и с Адди произошло то же самое. Она рыдала так долго, что у нее заболела грудь, но, странным образом, стало легче. Она осознала всю глубину своего несчастья и почувствовала облегчение.

В доме стояла тишина, однако же, поднимаясь в спальню, Адди чувствовала, что за ней следят. Не зрением. Некая безглазая зловещая сущность все равно ее видела.

Адди Пибоди торопливо заплела косу, умылась и утерла лицо полотенцем.

В постели она попыталась читать – преподобный Карлайл ссудил ей книги о Рамакришне и йоге любви, – но слова путались, и она рассеянно перечитывала одно и то же предложение, надеясь, что стук не начнется. Вначале просто стучали в стекло. Когда это случилось в первый раз, она подбежала к окну и распахнула его, думая, что соседские мальчишки швыряют в него камешками. Но под окном никого не было. Через дорогу, в пансионах и меблированных комнатах не горел свет, темные окна казались пещерами, лишь ветерок шевелил ветхие кружевные занавески. Это было почти неделю назад.

Тук!

Адди вскочила, взглянула на дорожные часы на прикроватной тумбочке. Десять минут второго. Она выключила свет и зажгла ночник, на матовом абажуре которого светились прорезные буквы: «Бог есть любовь».

Тук!

Адди включила свет и посмотрела на часы. Двадцать минут второго. Она сжала ладонями часы в кожаном футляре, пристально вгляделась в циферблат, где двигалась минутная стрелка – медленно и неотвратимо, будто жизнь. Адди вернула часы на тумбочку, обеими руками вцепилась в покрывало и стала ждать. Полвторого. Может быть, на этом все и кончится. Господи Боже, я верую, верую! Пусть оно не…

Тук!

Она накинула халат и торопливо спустилась на первый этаж, зажигая везде свет. От пустоты освещенного дома сделалось жутко. Она выключила свет во втором этаже, и темнота на лестнице стала удушающей.

На кухне Адди наполнила водой чайник, замочив при этом рукава, и поставила его греться на плиту. В кладовой что-то громыхнуло, и Адди испуганно схватилась за отвороты халата.

– Дорогой… – обратилась она куда-то в воздух, надеясь, что ее услышат. – Не знаю, кто ты, но, наверное, ты маленький мальчик. Шалунишка. Я не стану тебя наказывать, детка. Бог… Бог есть любовь.

В погребе грохнуло так, что пол задрожал под ногами. Идти проверять было страшно. Судя по звуку, упала большая железная лопата рядом с отопительным котлом. А потом в тихом доме с зажженными окнами посреди спящего города послышался жуткий звук из-под земли. Адди заткнула уши и убежала в спальню, оставив кипящий чайник на плите.

Из подвала раздавался скрежет угольного совка по бетону, прерывистый, будто у совка выросли членистые крабьи лапы. Медленно, раз за разом. Скрип. Скрип-скрип.

Адди схватила телефон и с трудом набрала номер. В трубке звучал приглушенный, какой-то сдавленный голос, обволакивая Адди, будто теплая шаль на плечах.

– Ох, мои соболезнования, миссис Пибоди. Я немедленно начну медитировать и проведу ночь в духовной молитве, думая о вас. Я уверен, что подобного больше не повторится. По крайней мере, этой ночью.

Едва Адди улеглась в постель, как уснула крепким сном. Перед этим она сделала себе чаю, и, хотя ей и чудился скрежет в подвале, страх улетучился, ведь с ней был преподобный Карлайл – во всяком случае, духом. Ах, если бы он согласился пожить с ней! Может, ей все-таки удастся его уговорить?

Старый особняк был темен и тих, как и все дома по соседству. Молочник в своем фургоне, развозя молоко по округе, заметил, как человек в темном пальто вытягивает из подвального окна какую-то бечевку. «Не сообщить ли в полицию?» – рассеянно подумал молочник, но тут же решил, что это кто-то из местных чудиков. Мало их тут, что ли.

За окном рассветало. Молли Кэхилл перевернулась на бок и увидела, что Стэн еще только ложится в постель. Молли на миг прильнула к его груди, потом снова отвернулась и уснула. Если он был с другой, то всегда можно унюхать ее духи. Ну, так говорят.

Адди Пибоди проснулась поздно и сразу позвонила преподобному Карлайлу, но трубку никто не взял. Как ни странно, ей показалось, что одновременно с гудками в трубке слышны звонки в пансионе через дорогу. Очевидно, это нервное, подумала она. Так или иначе, на звонок никто не ответил.

Немного погодя она открыла шкафчик в ванной, чтобы достать зубную пасту, и оттуда выскочил огромный черный таракан. Адди решила, что это проделки полтергейста.