Аллея ловушек

– Что же это за мир, в котором у сладкомагов одни тайны? Возможно, магия не всегда использовалась во благо, но добрый ты или злой, это зависит не от того, какой у тебя талант, а от того, что ты за человек. Разве не так? – пришла на выручку Элине Чарли.

Мама Робина, опустившись на один из двух диванов, спрятала лицо в ладони, словно вот-вот расплачется. Присев рядом, её муж положил руку ей на спину. Элина, придвинувшись поближе к Чарли, сжала её ладонь.

Робин, всё это время, как тигр, мрачно метавшийся по комнате, теперь тоже сел.

– Люди на площади Шоколадной помадки называли меня хранительницей, – осторожно сказала Элина. – Это из-за жезла с сахарными жемчужинами? На нём такая же звезда, которую я уже видела в форме броши.

Подняв глаза, госпожа Цукерхут, казалось, на секунду задумалась.

– До Великой Распри бесталанных очень уважали и ценили, потому что они были частью магического мира. Друзья и члены семей волшебников, они знали тайну магии и хранили её, – объяснила она. – Поэтому у них была возможность служить хранителями сладкомагов. Хранители способствовали тому, что мир магии и обычный мир продолжали существовать в гармонии.

– С тех времён в разных городах сохранились деревья желаний, потому что хранители всегда ухаживали за ними, – прибавил господин Цукерхут. – Они доносили до сладкомагов и магистров людские просьбы и желания. Но после Великой Распри, как вы наверняка знаете от господина Шноттера, магический мир изменился и установились новые правила. Вскоре после этого хранителей не стало, и гармония между двумя мирами нарушилась.

– Восьмёрка всегда обладала у магистров особой символикой, – продолжила свой рассказ госпожа Цукерхут. – Как знак бесконечности, вечного круговорота магии. В консилиуме, например, восемь магистров. Восьмиконечная звезда, как на твоём жезле, была объявлена гербом хранителей сладкомагов.

– А жезл Элины – это один из видов их оружия? – спросила Чарли.

– Нет, это не оружие, а флукс, – поправила её госпожа Цукерхут. – Flux de magie – поток магии. Для хранителей флукс как пон для сладкомагов, особая форма магии, которую они использовали для защиты других. Потому что ещё до Великой Распри некоторые считали, что соблюдать договор Пико необязательно. Рождённые с талантом обладают определённым ресурсом магической силы, но история знает много случаев, когда сладкомаги превышали эти ресурсы. И добром это никогда не кончалось.

Господин Цукерхут откашлялся:

– Аппарильо работают на сладостях, как на батарейках, и поэтому их ресурс магии тоже ограничен.

– Тогда, в сражении с Вивьен, вы говорили о сладостях Иных… – вспомнила Элина. – Они более мощные, чем сладости магистров?

– Не совсем так, – сказал господин Цукерхут. – Как вам известно, действие магических сладостей должно быть недолгим. Но сладости Иных работают по-другому. Как и чары маскировки Вивьен, это более стойкая магия. Она даёт больше власти, чем предусматривает договор Пико.

Элина задумчиво посмотрела на родителей Робина. Как давно они догадались, что Вивьен использует более сильную магию, чем положено? Может, они давно знали о её связи с Союзом Иных?

Их разговор прервала вошедшая в комнату госпожа Боне.

– Я подумала, вам хотелось бы узнать, что господину Шноттеру ничего не угрожает, – сказала она. Элине показалось, что магистр выглядит очень уставшей. – Он пребывает в магическом сне, который нам пока не удалось прервать, но всё же состояние у него стабильное.

– Значит, вы сможете ему помочь? – спросила Элина.

– Сможем, – ответила госпожа Боне. – Но нужно время. Его заколдовали сильнодействующей сладостью, и нужен столь же сильнодействующий антидот. Господин Шноттер пока останется в музее.

– Это… хорошие новости, – с облегчением в голосе сказала госпожа Цукерхут.

– Что ж, – строго отозвалась госпожа Боне, – на этом хорошие новости заканчиваются.

В комнате повисла тишина. Все с напряжением смотрели на магистра.

Сцепив руки в замок, она на секунду задумалась, чтобы упорядочить мысли, а потом сказала:

– Ваша семья постоянно нарушает правила, и это не облегчает нам жизнь. После событий в Белони консилиум проявил к вам снисхождение, потому что вы внесли большой вклад в сохранение тайны сладкомагии.

Элина понимала, что за этими словами последует НО.

– И всё же вы снова пренебрегли договором Пико, – продолжила госпожа Боне. – Сняли чары забвения, привели бесталанных на Аллею горькой сладости, и ещё не ясно, как вы связаны с нападением… – она запнулась, словно ей было очень неприятно произносить это название, – с нападением Иных. Консилиум будет совещаться, как поступить в этой нестандартной ситуации.

Чарли шепнула Элине:

– И как мы только смеем помогать?!

Элина кивнула. Судя по тому, что сказала госпожа Боне, их помощь сладкомагам не имела никакого значения…

Мама Робина встала:

– Что это значит, госпожа Боне?

Магистр и госпожа Цукерхут провели короткую дуэль взглядами. И хотя госпожа Боне была несколько моложе госпожи Цукерхут, она победила.