Альма. Неотразимая

Вернувшись в свою плавучую тюрьму, «Леди Пенрин», Жак Пуссен сворачивается в темноте нижней палубы. Здесь его зовут Французом. Их судно единственное везёт только женщин. Когда в ночь перед отплытием его тайно занесли сюда на замену сбежавшей каторжницы, страже пришлось сделать вид, что всё в порядке. Единственный мужчина в толпе женщин. Ему выделили отдельный угол в передней части нижней палубы, у якорей, и прозвали Французом, чтобы не вспоминать, что по бортовым книгам он должен зваться Пегги.

Пуссен думает о том, что его ждёт. До сих пор он продержался в этом мраке благодаря поддержке сестёр по несчастью. Но как он выживет в этой крохотной колонии в тысячу человек на самом краю света, когда рядом – убийца, который за ним охотится? Никто из сотен преступников, вынужденных жить здесь бок о бок, не станет мешать Куку устранить его, если тот пожелает.

Уже двести пятьдесят три дня Жак Пуссен живёт тем, что разбирает по секундам последние часы, проведённые в обломках «Нежной Амелии». Он старается дословно вспомнить весь разговор между Ангеликом и Куком: убийство Бассомпьера и его сына Антонио в Ла-Рошели, огромное сокровище, его объясняющее, отсоединение носовой фигуры.

По итогу первых трёх месяцев размышлений он пришёл к выводу: четыре с половиной тонны золота не могли находиться в той статуе. Хотя по размерам это было бы возможно. Такое количество золота не займёт много места. Но старый плотник вроде Пуссена, видавший, как поднимают балки под купол колокольни, может сразу определить плотность древесины по тому, как она покачивается на тросах. Золото в тридцать раз тяжелее ореха. Так что отколовшаяся фигура была не из золота. Да и судно не выдержало бы такого перевеса в носовой части.

Оставшийся путь Пуссен размышлял, где же тогда могло находиться это золото. Ему вспоминалось лицо Жозефа Марта, его таинственное появление на борту «Нежной Амелии», затем зрелищное исчезновение в пиратской бухте на острове Закхея. Такой поворот видится Жаку Пуссену свидетельством, что в тот момент сокровище ещё было на борту. И все они его искали.

Прежде чем уснуть, качаясь на неспокойных водах залива Ботани, плотник ещё раз вспоминает последнюю ночь среди обломков «Нежной Амелии». Он уверен, что кто-то из двоих – Ангелик или Кук – собирался обмануть другого. А увидев сквозь портик в корпусе «Александра» страшные глаза Кука, он вдруг догадался: кок знает всё, он знает, где на самом деле спрятано золото. Но в последний миг Ангелику удалось взять над ним верх.

Так что теперь у Кука будет лишь две цели: устранить Пуссена и вернуться в Англию. А у Пуссена есть лишь два выхода: бежать или ударить первым.

39 Пегги Браун

– Француз… Эй, Француз!

Наутро чей-то голосок шепчет в ухо спящему Пуссену:

– Француз! Друзья твои приехали.

Он открывает один глаз. На нижней палубе светло. Занимается день.

– Там твои друзья, – повторяет шёпот.

– Какие друзья?

Той, что шептала, тринадцать лет. Её зовут Элизабет. Она самая младшая из высланных на английских кораблях заключённых. Как и большинство из них, она не знает, почему здесь оказалась. Она, сиротка, работала у мастера по деревянным башмакам в Северном Лондоне. Её обвинили в краже одежды на семь шиллингов. И дальше всё завертелось. Крики хозяина, грубость полицейских, судья, от которого пахнет пивом… Она ничего не сделала, и вот она уже в недрах судна, отчаливающего на другой конец света.

– А ты погляди, – говорит она Пуссену.

В первый раз они заговорили, потому что стражники окрестили плотника именем единственной подруги Элизабет, которая сбежала с корабля перед самым отплытием из Англии. Исчезновение Пегги, которая была чуть старше неё самой, стало для Элизабет немалым ударом. Так что Француз, которому досталось имя подруги – Пегги Браун, – а также её место в списке пассажиров, поневоле перенял её роль.

Пуссен идёт за ней, пригнувшись. Элизабет пробирается между лежащих тел как мышка. Она присела у отдушины, через которую можно увидеть одним глазом, что делается за бортом корабля.

– Вон твои друзья.

Пуссен по-прежнему ничего не понимает. Он садится рядом, смотрит в отверстие. Элизабет следит за его реакцией.

– Не может быть, – вырывается у него. – Французы!

Совсем рядом в заливе два огромных фрегата расправляют флаги цветов французской короны. Паруса у них ещё не убраны, на кормах по изящному фонарю. Должно быть, они подошли к заливу уже под утро. Но как они попали сюда? Уже много месяцев английские суда не встречали других кораблей.

Элизабет смеётся, глядя на плотника.

– Я же говорила.

– Что они тут забыли? Французы!

Он внимательно их разглядывает. На самом деле это пятисоттонные торговые суда, оснащённые как фрегаты.

– Может, тебя ищут, – говорит девушка.

Пуссену бы впору стучать в борта, кричать, что он здесь, что он француз, ставший жертвой подлога… Он старается сохранять спокойствие. Вот оно – возможное спасение. Свалившиеся с неба корабли.