Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра

Это продолжалось больше недели, и каждый день я закрывала глаза и пыталась уйти в себя как можно глубже, стремясь достичь того места, где слова Ошо не будут меня задевать. Весь день я пыталась расслабиться, но как только Ошо заходил в кабинет дантиста, я испытывала напряжение. Я злилась и сильно расстраивалась. Однажды он сказал всем присутствующим: «Видите, как Четана на меня злится?»

Я же думала про себя: «Почему он выбрал именно меня? Можно подумать, все остальные уже превзошли свой ум! Они что, погрузились в тишину?»

На самом деле, именно это меня так огорчало, как будто я единственная не умела медитировать. Я, у которой было столько мистических переживаний!

Прошло две недели, а я так и не сумела утихомирить свой ум. В итоге Ошо сказал: «Сядь с другой стороны кресла». Во время лечения он повернулся к пустому месту и сказал: «Перестань разговаривать. Помолчи». По окончании процедуры он сказал, что болтала не я, на том месте было привидение. И добавил, что иногда призраки или духи проникают в тела людей, чтобы поболтать. Я оказалась подходящим экземпляром, и призрак не преминул мною воспользоваться. Ошо просил меня ничего не говорить поварам, потому что дверь кухни была в двух шагах от этого места. «Только не рассказывай поварам, иначе от испуга они не смогут работать», – тихонько прошептал он. Ошо пообещал, что когда-нибудь расскажет нам о привидениях. И тут я вспомнила, что это была та самая комната и то самое место, где в первой Пуне я медитировала и позволяла какой-то силе овладевать мною. Раньше я думала, что привидения, как сны, – бесполезны, их не стоит воспринимать всерьез. Они как еще один цвет в радуге, цвет, который мы не способны различить, но иногда чувствуем его присутствие.

Когда я осознала, что мой внутренний мир до сих пор является неисследованной территорией и что медитация – это, так сказать, наша «работа на целый день», тогда я поняла, почему Ошо не придавал большого значения эзотерике, со всеми ее духами и привидениями. Я могла потеряться в мирах призраков и монстров. К тому же насколько бы эзотерика ни была мистической, она находилась вне меня и соответственно никак не могла помочь мне становиться более осознанной.

Совершенно ясно, что существуют другие измерения, которые иногда просвечивают сквозь пелену нашей обычной реальности и которые мы никак не можем объяснить. Например, наши мысли. Из чего они состоят? Можно ли читать мысли других людей, если они не материальны?

Однажды Ошо проснулся, когда я оказалась запертой в ванной Анандо и взывала о помощи. Комната Ошо располагалась довольно далеко, и он не мог слышать мой голос. Но позже он спросил меня, что случилось и почему я кричала.

Более того, Ошо говорил, что иногда к нам в голову приходят мысли, о существовании которых мы даже и не подозреваем.

Впервые с тех пор, как я жила рядом с Ошо, он начала отменять дискурсы. Он был слишком слаб и иногда в течение нескольких дней не мог ни с кем разговаривать. У него страшно болели суставы. Он ничего не мог делать, кроме как целыми днями лежать в постели. Иногда я видела Ошо в ситуациях, когда он умел полностью отстраняться от боли. Например, когда ему вырвали зуб, в тот же день он провел двухчасовую беседу. В другой раз ему сделали укол прямо в сустав после массажа. Массаж делала ему Анубудда, одна из тех, кто занимается телесной терапией в ашраме. Мы с Ошо сидели на полу и разговаривали, пока врач готовил шприц и лекарство. Затем эта трудная процедура началась. Доктор никак не мог найти места между костями, куда нужно было вводить лекарство. От этого он тыкал иголкой несколько раз, и все не туда. Каждый раз, когда игла протыкала кожу Ошо, мы с Анубуддой вздрагивали, Ошо же продолжал расслабленно с нами беседовать. Его дыхание почти не менялось, а выражение лица и вовсе оставалось неизменным. Ошо сказал Анубудде, что просветленный на самом деле острее чувствует боль, только он может от нее отстраниться. Я ни разу не видела, чтобы Ошо беспокоился о чем-то или чего-то боялся. Про себя я знаю, что во мне страх боли чисто психологический. Он рождается оттого, что я не понимаю, что со мной происходит, и делает меня слабее.

В ноябре 1987 года Ошо подхватил, казалось бы, простую ушную инфекцию. Но ему потребовалось примерно два с половиной месяца, чтобы поправиться, несмотря на постоянные уколы антибиотиков и местную хирургическую операцию, сделанную ему в Пуне. Именно тогда его врачи начали подозревать, что он был отравлен.

Они взяли у него анализы крови и мочи, а также образцы его волос, сделали ему рентген и вместе с историей болезни отправили в Лондон лучшим экспертам в этом вопросе. После всестороннего и довольно утомительного исследования там пришли к выводу, что, судя по всему, симптомы, от которых Ошо страдает с тех пор, как побывал в американской тюрьме, указывают на отравление тяжелым металлом, таллием.

Глава 18 «Можем ли мы отпраздновать появление десяти тысяч будд?»