Алмазный трон

Возле холма со ставкой князя обросшая песком глыба не смогла увернуться от удара волхва. Расстояние было небольшим, цель — велика, а действие бесерменской магии, видимо, ослабело. И на этот раз Угрим не промахнулся.

Песочный шар с каменным ядром внутри раскололся без звука. Точно посерёдке.

Во все стороны брызнули фонтаны песка, крупные осколки и мелкая щебёнка. Этот град, наверное, засыпал бы Угрима и Тимофея, не прикрой князь себя и всех, кто стоял рядом, невидимым щитом из затвердевшего воздуха.

Пыль от разваленной песочной глыбы ещё не осела, а Угрим уже бросил на штурм новые силы. На этот раз к Длинной Стене отправилась почти вся латинянская пехота, к которой присоединились несколько десятков сошедших с коней имперских рыцарей и изрядная часть спешившихся лучников и нукеров Огадая.

Впереди смыкали строй и заполняли широкие бреши отряды, по которым прокатился песочный ком. Сзади кнехты и простолюдины-карачу из татарской рати подтаскивали лестницы. За наблюдательный холм выдвигались конные отряды, готовые оказать поддержку пехоте.

Нет, это уже не было похоже на осторожное прощупывание обороны и изматывание противника. Это было кое-что посерьёзнее. Тимофей покосился на Угрима.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, князь, — сдерживая волнение, пробормотал Феодорлих.

Угрим кивнул:

— Ханьский колдун показал, на что способен и уже достаточно открыл нам возможности своей магии. Думаю, хватит топтаться под Стеной. Пора попытаться взойти на неё.

— Давно пора, — буркнул Огадай.

Авангард вновь приблизился к укреплениям. Тимофей видел, как первая лестница привалилась к крепостным зубцам. В месте соприкосновения лестницы с кладкой брызнули искры. Лестница задымилась, а несколько мгновений спустя вспыхнула ярким пламенем. Вся сразу — от верхней перекладины до нижней. Сунувшиеся, было, на неё воины с воплями спрыгивали вниз.

Стена хранила сама себя. И всё же полностью защитить себя она не могла.

Угрим произнёс над кристаллами с Кощеевыми Костьми сложное заклинание, вычертил перед собой новый пасс…

Лестницы, подтаскиваемые к ханьским укреплениям, блеснули в солнечных лучах холодным стальным отсветом. Словно кто-то покрыл их тонкой светящейся коркой. Потом колдовское мерцание рассеялось. Но защитное покрытие, по всей видимости, осталось. Защита, наложенная князем-волхвом, теперь берегла лестницы от вражеской магии. Прислонённые к Стене, они больше не горели.

* * *

Лицо Чжао-цзы оставалось холодным и бесстрастным. Он умел сохранять внешнее спокойствие даже когда внутри всё кипело от злости. А причина злиться имелась! О, ещё какая причина! Столько сил было потрачено на Ком Смерти. А он не смог не только достать вражеского колдуна, но даже отогнать от Стены его воинов.

Западные варвары быстро перестраивались, смыкали ряды и наступали снова. От тёмного холма на помощь штурмующим спешила подмога.

Судя по всему, это была решающая атака.

На Стене щёлкнули тетивы луков и самострелов. В воздухе снова засвистели стрелы. Но теперь дело не ограничится перестрелкой.

Скоро противник навалится всеми силами и неизвестно, сдержат ли его натиск защитные чары? Нет, чары сейчас нужно поберечь для другого.

Вражеский колдун на тёмном холме творил новую волшбу, и Чжао-цзы ощущал её растущую мощь. Колдун-чужак владел тремя Костьми Яньвана, его магия была сильна. С таким противником нужно быть начеку. Чжао-цзы решил: магия потребуется, чтобы противодействовать магии. Для всего остального её может уже и не хватить…

А когда нельзя положиться на силу магии, остаётся уповать на мечи и копья.

Чжао — цзы отошёл от внешних защитных зубцов и бросил взгляд назад — за внутренние ограждения.

Под Стеной ждали приказа воины, готовые к вылазке. Чжао-цзы поставил их здесь давно, но в бой пока не выводил. Что ж, время для вылазки настало. На этом участке Великой Стены нет ворот? Не беда. Чжао-цзы знал, как обойтись без них. И его воины тоже знали, что им надлежит делать.

Это были лучшие, отборные воины, вымуштрованные годами тренировок, уважающие дисциплину и привыкшие сражаться в пешем строю. А главное — с потрохами преданные своим военачальникам. Которые, в свою очередь, были верными псами Чжао-цзы.

Впереди сплошной стеной стояли щитоносцы с большими прямоугольными щитами, украшенными иероглифами и головами драконов. За драконьими щитами — плотные ряды закованных в чешуйчатые латы панцирников. У этих в руках небольшие круглые щиты и копья… Целый лес копий-цян и пик-шу.

Воины первых рядов были вооружены короткими, но лёгкими и удобными в рукопашном бою бу-ся-цян — «копьями розового шага». За ними стояли копейщики с более длинными хуа-цян — «цветочными копьями». Следом выстроились шеренги копьеносцев с чжин-пин-цян — «средними копьями, смотрящими по горизонту». Самые рослые и сильные воины из задних рядов держали на плечах впередистоящих «длинные копья» — да-цзян, «большие крюкастые жерди» — да-гань-цзы, огромные копья-трезубцы тан, пики шу и мао с длинными волнистыми наконечниками, способными наносить противнику глубокие рваные раны.[4]