И весьма кстати, между прочим. Прорубиться с саблей сквозь лес вражеских пик, крючьев и алебард оказалось сложно. Короткие татарские копья-жада тоже мало в этом помогали. Да и от стрел проку почти не было. Лучники могли достать противника только через передние ряды, уже бившиеся в рукопашной, что делало стрельбу малоэффективной. К тому же ханьцы умело укрывались за большими щитами, на которых скалились намалёванные драконьи головы, а стрелки на Стене всячески поддерживали свою пехоту. Спешившиеся кочевники и плотный строй западных горцев, были сейчас для них хорошей мишенью. Летевшие сверху стрелы наносили не меньший урон, чем ханьские копья и алебарды. И с этим нужно было что-то делать.
Бельгутай вышел из боя, отступил, оценивая обстановку.
— Лучники! — крикнул он стрелкам. — Стена!
Сабля Бельгутая указывала вверх, и стрелки поняли приказ правильно. Татарские стрелы засыпали боевые площадки и переходные галереи Длинной Стены. А на вражеский строй под Стеной навалились союзники.
Барабанщики подали сигнал и прежде, чем сойтись с врагом вплотную, западные горцы неожиданно раздвинули свои ряды. Арбалетчики, выступившие из плотных шеренг, дали залп. Практически в упор! Быстро, почти не целясь. И, разрядив самострелы, тут же скользнули обратно вглубь строя. Ряды вновь сомкнулись, словно захлопнувшиеся ворота.
Бельгутай с удовлетворением отметил, что среди горцев тоже оказалось немало метких стрелков. Короткие арбалетные болты нашли уязвимые места в стене ханьских щитоносцев и тяжёлой чешуйчатой броне вражеских латников.
Упали обронённые и пробитые щиты с драконьими головами, повалились воины из передних рядов. Но, увы, стрел оказалось слишком мало, чтобы нанести противнику серьёзный ущерб. Место павших заняли другие ханьцы. Утыканные арбалетными болтами щиты поднялись снова.
Опять бухнули барабаны. На этот раз — в ханьском строю. Вражеские щитоносцы разом опустились на колени, упёрли щиты в землю и чуть наклонили их, навалив на себя.
Частокол копий, алебард и крюков-серпов раздвинулся. Над щитоносцами появились ханьские арбалетчики.
Ах, вот оно что! Стиснув зубы, Бельгутой поднял щит.
Ответный залп был более ощутимым. Собственно, это и не залп был даже. Стрелы посыпались градом.
Ханьцы использовали лёгкие многозарядные арбалеты. С узким деревянным коробом, куда заранее вкладывается по несколько стрел, которые сами ложатся под тетиву, как только на ложе освобождается место. С хитроумным рычагом, позволяющим быстро — в одно движение руки перезаряжать оружие. Такие ручные метательные машины немногим уступали по скорострельности луку. И хотя их убойной силы недостаточно, чтобы пробить хорошие латы, но против бездоспешного или защищённого лёгкой бронёй противника они оказались весьма эффективны. Особенно, на таком расстоянии.
Бельгутай вовремя прикрылся щитом. Две стрелы вонзились в кожаную обшивку. Третья чиркнула по шлему. Ещё две отскочили от поножа и набедренных пластин панциря-куяка. Воины, у которых защитное снаряжение было поплоше падали десятками. Западных горцев, многие из которых шли в бой вовсе без доспехов, ханьских арбалетчики выкашивали целыми рядами. Лес пик и алебард всё-таки плохая защита от стрел. А щитов союзники не использовали вовсе.
Непрекращающееся щёлканье арбалетов отчётливо слышалось сквозь крики раненых и стоны умирающих. Словно какая-то тварь быстро-быстро клацает зубами. Стрелы всё летели и летели. И казалось, от них не будет спасения. Хотелось отступить, сбежать. Но отступление сейчас — смерти подобно. Как, впрочем, и бестолковое топтание на месте.
Был только один способ заткнуть арбалетчиков. Атаковать и немедленно!
— Вперёд! — Бельгутай ринулся на вражеский строй, втиснулся в проём между копьями, из которого били ханьские арбалетчики.
Поймал на щит ещё пару стрел. Яростно заработал саблей, отбивая и обрубая, качнувшиеся к нему древка. Пробился к стене щитов.
Взмах — и ханьский арбалет, упёртый в верхний край высокого щита с мордой дракона, разлетается в щепки, а сам стрелок с воплем падает на спину, прижав к груди рассечённую руку. Ещё взмах — слетает голова не успевшего вовремя пригнуться щитоносца. Удар ногой — залитый кровью щит и обезглавленный щитоносец валятся под ноги копейщикам.
В пробитую брешь тут же вламываются орущие нукеры.
Пример Бельгутая и последовавших за ним воинов вдохновил растерявшихся, было, горцев. Вновь за спиной ударили барабаны. Союзники перешагнули через своих убитых и раненных, с воплем бросились на скорострельные арбалеты.
Несколько утыканных стрелами тел повисли на вражеских копьях. Но горцы всё же дотянулись до противника. Стрельба прекратилась. Опять началась рукопашная.
Ханьские копья, крюки и палаши-секиры на длинных древках скрестились со швейцарскими пиками и алебардами. Сухой стук дерева о дерево, лязг железа и крики людей наполнили воздух.