Алмазный трон

Благодаря такому построению, копья, украшенные конскими хвостами, шёлковыми кисточками и бахромой, образовывали сплошную преграду, прорваться через которую не будет просто ни коннице, ни пехоте.

Впрочем, плотный строй латников щетинился не только копьями и пиками. Среди копейщиков были также расставлены воины, вооружённые длинными боевыми крюками-серпами гэ и да-дао — большими саблями на копейных древках. Таким оружием удобно рубить ноги вражеским лошадям и головы всадникам. У многих бойцов имелись также массивные топоры-фу и длинные «мечи, носимые на поясе» яо-дао. С клинков, наконечников, крюков и лезвий были сняты ножны и защитные накладки из кожи и дерева. Солнечные лучи весело поблёскивали на обнажённой стали.

За щитоносцами и латниками выстроились стрелки. В основном они были вооружены луками гунн с двойным изгибом и лёгкими скорострельными арбалетами чи-ко-ну, особенно удобными в ближнем бою. В самом тылу стояла небольшая группа воинов с «копьями яростного огня», снаряжёнными громовым порошком хуо-яо и с переносными корзинами, набитыми лёгкими огненными стрелами — хоцзян.

В стороне ждала своего часа немногочисленная конница. Ханьские армии никогда не были сильны кавалерией. Но всадники, вооружённые копьями цян, крюкастыми гэ, изогнутыми мечами дао и секирами кван-до на крепких длинных рукоятях, тоже примут участие в вылазке. Только не сразу. Позже. Когда в этом возникнет необходимость. Ну а пока…

Под градом стрел противник уже придвинулся к Стене вплотную и начал подтаскивать лестницы. Первая вспыхнула, едва коснувшись кладки. Но на остальные вражеский маг наложил защитные заклятия и вот…

Одна лестница коснулась зубчатого гребня. Привалилась к кладке вторая. Между каменных зубцов показалась третья…

А от тёмного холма идёт вязкая и густая как мёд волна чужой магии. Похоже, вражеский колдун избрал новую тактику. Он теперь не помогает своим воинам и не защищает их. Вместо этого он пытается сковать силу Чжоа-цзы. Чтобы ничто не могло помешать штурму.

Он тоже делает ставку на мечи и копья.

Что ж, да будет так! Пора начинать вылазку. Прямо сейчас. Пока не поздно.

Чжао-цзы произнёс заклинание. Колдовским пассом раздвинул мрак Диюйя, пропитывавший Великую Стену изнутри. И дал знак воинам внизу.

Первая шеренга шагнула к Стене.

* * *

Какой-то немец всё же опередил его. Германец первым вскочил на приставленную к Стене лестницу и, забросив щит на спину, быстро полез вверх.

Бельгутай тоже поставил ногу на перекладину, рванул из ножен саблю. На новом дамасском клинке, ничем не уступающем тому, что был сломан во время прошлой атаки, блеснуло солнце. Но…

Но не только на нём. Впереди, перед глазами, прямо в каменной кладке тоже холодно сверкнула заточенная сталь.

Что это?! Откуда?!

Бельгутай в изумлении замер на месте.

Листовидный копейный наконечник. Бахрома из плетённых разноцветных шнуров, качнувшаяся под заточенной сталью. И ещё одно копью, украшенное пышным шёлковым бунчуком. И ещё одно. И железный клюв, насаженный на деревянное древко. И ещё пара таких же. И длинное изогнутое лезвие на толстой рукояти…

Целый пучок копий, широких тесаков и плоских, острых, похожих на загнутые кинжалы крючьев, вырос из Стены и с сухим стуком ударил в лестницу.

Лестница вздрогнула.

Два копья сбили немецкого рыцаря, опередившего Бельгутая и уже успевшего подняться на высоту человеческого роста. Крюк на длинном древке, заточенный с внутренней стороны подобно серпу, зацепил за шею и срезал голову кнехту, поддерживавшему лестницу для своего господина.

Тяжёлое лезвие саблевидной алебарды разрубило перекладину под ногой Бельгутая.

Он соскочил на землю. Вовремя: по наплечнику скользнул копейный наконечник. Острый загнутый клюв едва не сорвал шлем.

Всё произошло слишком неожиданно. И происходящее было непонятным и необъяснимым. Нижний ярус Стены, в котором нет ни единой бойницы, ни дырочки, ни трещинки, вдруг ощетинился частоколом копий, пик, крюкастых боевых молотов и алебард. Они появились справа, слева. Отовсюду… Они отталкивали приставленные к Стене лестницы, кололи, рубили и срезали толпившихся у лестниц людей.

Пригнувшись, Бельгутай скользнул под древками. Привалился к кладке. Чтобы удержаться на ногах, схватился за подвернувшийся под руку выступ.

Выступ шевельнулся, подался вперёд. Обратился в…

Щит!

Большой — почти в человеческий рост — прямоугольный щит выдвинулся из Стены. И не один! Вслед за частоколом из копий и алебард показался целый ряд таких же.

За щитом, в верхний край которого вцепилась его рука, Бельгутай увидел чешуйчатый шлем ханьского воина. И жёлтое лицо, перекошенное в крике.

Ещё не осознавая до конца, что происходит, Бельгутай, скорее, инстинктивно, чем по велению разума рубанул через щит. Сабля ударила под шлем. Лезвие наискось рассекло выступившее из кладки лицо. Брызнула кровь.

«А ведь в стенах кровь не течёт», — мелькнула нелепая мысль.

Сражённый ханец повалился обратно в кладку, из которой только что вышел.