Альтернативная линия времени

– По-моему, вполне разумно, – сказала Беренис. – То были переходные эпохи, подвергшиеся многочисленным изменениям. Но, что самое странное, я не нашла в архивах никаких сведений о том, что эта братва выходила из Машин в 1992-м. Впрочем, возможно, они прикрывались какой-нибудь «легендой». А может быть, прибыли в прошлое заранее и дожили до 1992 года в реальном времени.

– Готова поспорить, они жили в реальном времени, – вставила Швета.

– А может быть, они придумали какое-нибудь законное основание находиться там, как поступили бы мы, если бы занимались редактированием.

Мы обсуждали эту тему еще несколько минут, затем вмешались Си-Эль.

– Понимаю, у нас на повестке еще много вопросов, но я просто хочу сказать, что я очень рада тому, Беренис, что ты здесь. Не могу себе представить «Дочерей» без тебя!

– Это точно. – Голос Аниты дрогнул от волнения.

– Ты лучшая из лучших! – Энид стиснула свою подругу в объятиях.

Си-Эль захватили с собой кексы с изображенными на глазури моделями атомов, и мы ненадолго прервались, чтобы отпраздновать мир, в котором присутствовала наша подруга.

Наконец мне дали возможность описать свои ощущения выпадения из «червоточины». Си-Эль широко раскрыли глаза от возбуждения. Безуспешно пытаясь стереть со щеки голубой сливочный крем, они вскочили с места.

– Хорошо, это покажется странным, но ты, похоже, побывала в одной из Пещер архивов!

Мы ошеломленно уставились на них. Си-Эль имели в виду не получивший до сих пор объяснения феномен, привлекающий геоученых со всего мира в иорданский Ракму. Там были сотни пещер, вырубленных в мягком песчанике, из которого состояли стены ущелья, где стоял город. Каким-то неведомым образом эти пещеры защищали от изменений хранящиеся в них письменные документы. В Ракму хранились свидетельства обо всех эпохах, забытых с течением времени, – высеченные в камне, вырезанные на шкурах, в заполненных мелким печатным шрифтом фолиантах и на цифровых устройствах. Задумавшись о словах Си-Эль, я пришла к выводу, что то место, где я побывала, действительно напоминало одну из Пещер архивов поменьше, в первую очередь из тех, что были отведены под малозначительные исторические события.

– Что если «комстокеры» действительно стараются вывести из строя Машины, – продолжали рассуждать вслух Си-Эль, – и это первое свидетельство их деятельности?

Я возбужденно закивала: их слова подтверждали мои собственные мысли.

– Быть может, Машина отправила тебя на какой-то краткий миг в Ракму? – встретившись со мной взглядом, продолжали Си-Эль. – Как вы знаете, я занимаюсь изучением Машины в Ракму, и я обнаружила…

Внезапно дверь в конференц-зал с грохотом распахнулась. На пороге стояла женщина, ее короткие темные волосы были примяты с одной стороны, словно она на них спала. Темно-коричневая кожа, ярко-голубые глаза. Она была в пестрой гавайской рубашке поверх простого серого свитера. Еще до того, как женщина заговорила, я поняла, что она путешественница.

Тяжело опустившись на последний свободный стул, женщина по очереди осмотрела нас.

– Приветствую, «Дочери Гарриэт». Я Морехшин. – Она говорила с выраженным незнакомым акцентом, однако понять ее не составляло труда. – Я прибыла из будущего. И отдам все, вплоть до своей жизни, чтобы вам помочь!

Достав из рукава какой-то маленький предмет, женщина положила его на стол. Смотреть на этот предмет было практически невозможно, и все же я с большим усилием различила нечто вроде сферического сосуда с водой, дрожащего и медленно качающегося на столешнице из искусственной древесины. Неужели женщина принесла это с собой из будущего, несмотря на все ограничения, которые, как мы полагали, накладывают Машины?

Мы все заговорили разом, засыпая незнакомку вопросами:

– Где ваша идентификационная татуировка?

– Что это за штуковина? Это оружие?

– Из какого вы времени?

– Какое прошлое вы помните?

Женщина выбила на столе пальцами военный марш, и ее свитер разошелся, открывая татуировку путешественника.

– Как видите, я из будущего, отстоящего от вашего времени ровно на пятьсот двенадцать лет. Я прибыла к вам, потому что мы с… с моими коллегами считаем, что эта эпоха – последний общий предок нашей линии времени, причем обладающий сильным ветвлением.

– Что вы хотите сказать – «обладающий сильным ветвлением»? – спросила я. Я еще никогда не встречала путешественников, позволяющих себе подобные утверждения. Обыкновенно мы говорили о «редактировании», а не о «ветвлении».

– Я прибыла сюда не для того, чтобы изменять законы Соединенных Штатов или изучать цену на мясо. Речь идет о чем-то гораздо более серьезном. Я проделала такой долгий путь в прошлое, чтобы это свершилось.