Алый Первоцвет возвращается

Тереза бесшумно проскользнула за стеклянную дверь. Прямо перед ней находился коридор, ведущий направо и отделенный от нее всего лишь тремя ступеньками. Она осторожно, на цыпочках, поднялась по ним, пытаясь отчетливее представить расположение комнат. Стеклянная перегородка слева отделяла ее от небольшой гостиной, в которой она получила первый приют на этом берегу. Справа же явно находилась кухня, поскольку оттуда доносились визгливые женские голоса, смех и звон посуды.

Тереза заколебалась на мгновение. Поначалу она намеревалась разыскать миссис Уэйт и попросить у нее постель на эту ночь. Однако легкий шум, какое-то едва уловимое движение, долетевшее из гостиной, заставило ее переменить решение. Она посмотрела через стеклянную перегородку. Комната была тускло освещена маленькой свисавшей с потолка масляной лампой. Камин уже догорал, а рядом с ним на низком стульчике, глядя бессмысленными глазами на пепел, сидел Бертран Монкриф.

Она бесшумно открыла дверь и вошла в комнату. Тот даже не шевельнулся. Скорее всего, он вообще ничего не слышал. Тереза осторожно задвинула висящие у стеклянной перегородки занавески, дабы обезопасить себя от всевозможных случайных и докучливых глаз, и ласково прошептала:

– Бертран.

Юноша вдруг очнулся и быстро поднял на нее глаза. С его губ слетел хриплый крик, а в следующее мгновение он уже стоял у ее ног на коленях, обвив их руками и спрятав в складках плаща лицо.

Когда же он наконец встал, Тереза позволила ему проводить себя к креслу у очага.

Ее страшно интересовала каждая мелочь его исчезновения из ее квартиры в Париже, осуществленного лигой Сапожка Принцессы. Однако оказалось, что Бертран и сам толком не знал, кто именно и как спас его. Из той ужасной ночи он не помнил почти ничего, кроме того, что после всех кошмаров на рю Сент-Оноре нашел пристанище в ее доме.

Он помнил также о своем решительном намерении покинуть ее квартиру тотчас же, как только сможет встать на ноги, дабы сдаться властям на ближайшем посту. Но вдруг вместе с ним в комнате оказался кто-то еще. Не в силах ни подняться, ни произнести хотя бы слово, он почувствовал, что на лицо ему накинули какую-то тряпку, сразу же после чего чьи-то сильные руки подхватили его и потащили куда-то.

Все дальнейшее и вовсе казалось сном. Он очнулся рядом с Региной де Серваль и ее родней на соломе в какой-то жалкой лачуге. Регина ни на шаг не отходила от него, он же, будучи не в силах даже заснуть, мучился от мысли, что мог навлечь на Терезу смертельную опасность. Регина прилагала все усилия, чтобы ему было хорошо и удобно, пытаясь скрасить долгие тоскливые часы путешествия, держа его за руку и мечтая вслух о близком счастливом будущем: у них в Англии будет собственный дом, недоступный кошмарам последних лет, тихий и мирный, и он позволит им забыть неумолимо жестокое прошлое.

Тереза молча выслушала эту фантастическую историю. Несколько вопросов, которые она мимоходом задала, касались, главным образом, освободителя. Видел ли Бертран его? Видел ли еще кого-либо из джентльменов, участвовавших в деле?

О, да, конечно же, Бертран видел пару юных щеголей, сопровождавших его на всем пути от самого Парижа. Кроме того, они всего лишь несколько часов назад встретились ему здесь, в харчевне. Один из них даже дал ему денег, чтобы с комфортом добраться до Лондона. Они были очень добры и совершенно бескорыстны.

– А сам Сапожок? – продолжала настаивать Тереза, пытаясь всеми силами скрыть свой горячий интерес. – Его самого вы не видели?

– Нет, – обескуражено ответил Бертран. – Его самого мне так и не удалось увидеть, хотя я думаю, что именно он и вытащил меня из вашей квартиры. Остальные всегда говорят о нем «шеф» и только. Похоже, все перед ним просто благоговеют. Должно быть, он очень смелый и замечательный человек. Регина и все ее семейство тоже обожают его. Да и ничего удивительного! То, что он сделал для них на этом ужасном ужине…

– А что он сделал? – поинтересовалась Тереза.

И Бертран со слов Регины пересказал ей эту невероятную историю. Об астматическом угольщике, о скандале, о появлении Робеспьера, о толпе. Об ужасе перед невероятным гигантом, втащившим их в какой-то пустой дом и передавшим не менее отважным людям. Затем о переодевании, о быстром беге по пустынным улицам, о смертельных опасностях перед городскими воротами, которые они преодолели в прачечной повозке среди белья.

– Я буду стоя на коленях молиться за него, за то, что он доставил вас прямо в мои объятия!

Услышав эти слова, она схватила его за плечи и, сжав их изо всех сил, посмотрела в глаза с лукавым недоумением.

– Меня в твои объятия, Бертран? Что ты подразумеваешь под этим?

– Вы здесь, Тереза, – растерянно ответил тот, – в Англии, в безопасности… Конечно же, благодаря Сапожку Принцессы.

Она зло и безжалостно расхохоталась.

– А, благодаря ему! – язвительно сказала испанка. – Да. Но только совсем не так, как вам это, быть может, представляется.

– Что вы имеете в виду?