Америго. Человек, который дал свое имя Америке

В данном случае Веспуччи не утверждал, что он руководил походом. Напротив, в более поздних записках он воспользовался случаем, чтобы осудить неназванного руководителя за проявленную некомпетентность. В другом печатном отчете о плавании, опубликованном под именем Веспуччи, редакторы вставили драматическую интерлюдию, в которой экипаж избирает Веспуччи на замену этому руководителю. Это была, вероятно, фантазия, вызванная очевидным презрением Веспуччи к высшему офицеру. Не выставил Веспуччи себя и как профессионального навигатора. Он проходил по разряду пассажира, как да Мосто в свое время, или как представитель меркантильных интересантов, таких, как флорентийские банкиры в Лиссабоне; очень вероятно, что они материально поддерживали путешествие (ибо основное финансирование для португальских исследований, насколько нам известно, поступало в тот период именно из этого источника). В этот раз, впрочем, когда Америго расчехлял квадрант и астролябию, он делал это более умело, чем ранее, и потому добивался некоторых результатов.

Независимые источники позволяют утверждать, что путешествие на самом деле состоялось. Корабли вернулись, согласно венецианскому послу в Португалии, 22 июля 1502 года. Посол в нескольких строках сумел передать большое число деталей: «Капитан говорит, что он исследовал более 2500 миль нового побережья, но так и не достиг его конца; и он сказал, что каравеллы прибыли гружеными бразильским лесом и кассией; но не добыто никаких специй»[168]. Бразильский лес, обильно росший на побережье, был сырьем для получения красителей. Кассия представляла собой специю или приправу невысокого качества, напоминающую по вкусу корицу; она как будто не росла в регионе, которого достигла экспедиция. Очевидно, посол испытывал чувство облегчения, когда докладывал, что португальцы больше ничего не нашли, поскольку процветание Венеции зависело от привилегии доступа к восточным рынкам Средиземного моря с экзотическими специями, перевозимыми через Индийский океан. Если бы на западном берегу Атлантики их можно было достать проще или дешевле, то Венеция рисковала потерять свой бизнес.

Все остальные наши знания об этом путешествии получены из собственных рассказов Веспуччи и от хроникеров – и, как верят некоторые ученые, от картографов – последние, похоже, очень полагались на его информацию. И как всегда, при попытке понять, откуда она появилась у Америго, трудно разделить факты и выдумку. Первая из предложенных Веспуччи версий, и, очевидно, самая достоверная – его отчет, адресованный Лоренцо ди Пьерфранческо – «мой великолепный патрон», так обращается к нему автор. В отличие от последующих версий, эта никогда не появлялась в печати и в ней мало признаков, говорящих о допечатной подготовке. В дошедшей до наших дней рукописи нет явных редакторских интерполяций или искажений. Но всё же в ней хватает туманных и противоречивых мест. Попробуем извлечь из документа максимум пользы.

Экспедиция следовала маршрутом Кабрала через острова Кабо-Верде. Отсюда начался долгий 64-дневный переход курсом запад-юг-запад. Если всё так и было, то это – самый трудный из известных нам переходов Атлантики 16-го века. Кабралу потребовалось только 28 дней. Флотилия достигла берега, по утверждению Веспуччи, в 80 лигах от островов. Это, очевидно, еще одна заведомая переоценка исследователя, которому хотелось верить, что он оказался ближе к Азии: максимально допустимое расстояние – 600 лиг или 2400 миль.

Но ни одна попытка точно указать место подхода к берегу не кажется по-настоящему убедительной. По широте примерно подходит мыс Сан-Роке, расположенный на 5 градусов южнее отметки, указанной в более поздних версиях отчета Веспуччи. Было предложено место Прая дос Маркос вблизи Трес Ирмаос в Рио-Гранде-ду-Норти; основанием послужило наличие ориентировочных столбов, которые могла там установить как раз экспедиция Веспуччи (иного объяснения им не находится)[169]. Некоторые авторы предлагали в качестве места, описанного Веспуччи, окрестности мыса Калканьяр. Но записи Веспуччи по обычаю туманны: местность полна аборигенов и «чудесных произведений Бога и Природы»[170].