Америго. Человек, который дал свое имя Америке

«И из другого полушария к югу я достиг точки в 33 градуса 16 минут. В сумме это дает 95 с половиной градусов. Так что недостает 84 с половиной градусов, чтобы охватить весь небосвод. Четверть его содержит 90 градусов. И значит, я видел три части его, и почти 5 с половиной градусов сверх того»[175].

И всё же, если литературная традиция повлияла в этом отношении на Веспуччи, его мнение, будто он добрался до 50-го градуса южной широты, удивительно само по себе. Если мы правы, отбрасывая как описку или считая сумасбродным его утверждение, что он зашел ниже 60-го градуса к югу в предыдущем плавании (стр. 108), то ни один другой навигатор не добирался так далеко до Магеллана в 1520 году. Даже сэр Джон Мандевилль, также умевший обращаться с астролябией, но составлявший исключительно абсурдные таблицы, утверждал, что достиг только 33-го градуса – и есть подозрение, что Веспуччи очень хотел побить его рекорд.

Насколько можно доверять оценке Веспуччи? Во время проведения измерений он находился в открытом море; этот факт, безусловно подразумевавшийся в самом раннем из его сохранившихся отчетов о путешествии, был явным образом подтвержден в его более позднем письме[176]. Он не объяснял, как выполнялись измерения; возможно – путем простой экстраполяции, исходя из расположения солнца. Здесь уже речи об ошибке переписчика идти не может, так как печатные издания, основанные на ныне утерянных манускриптах, повторяют его утверждение. Более того, оно было повторено – на самом деле, даже усилено – моравским географом, проживавшим в Лиссабоне и известным португальцам под именем Валентим Фернандиш, который в 1503 или 1504 году написал, что португальский флот обнаружил и крестил многочисленных аборигенов вдоль побережья длиною 760 лиг в районе, открытом Кабралом. «Наконец, повернув к югу, он достиг 53-го градуса в сторону антарктического полюса и, поскольку море стало крайне холодным, повернул к родным берегам»[177]. Интересная и никем не отмеченная характеристика этого описания: хотя Веспуччи никогда не утверждал, что крестил кого-то в своем втором путешествии, такое утверждение связывается с его первым путешествием в приукрашенной печатной версии[178]. Итак, хотя Валентим Фернандиш, возможно, ошибался в деталях, он явно имел доступ к некоторой ныне утраченной информации, полученной по итогам вояжей Веспуччи.

Единственное объяснение, которое может иметь хоть какой-то, пусть и весьма невеликий смысл, состоит в том, что по окончании исследования части побережья флотилия повернула на юго-восток и направилась в глубину Южной Атлантики. Маневр кажется странным и явно несовместимым с проектом Веспуччи по нахождению западного пути в Азию. Веспуччи, однако, не был командующим. А истинный командующий, кем бы он ни был, знал (или думал, что знал), что у «Кананора» он достиг пределов плавания, назначенных Португалии. Этого достаточно, чтобы объяснить его неудачу в дальнейшем изучении побережья. Также решение вернуться в Атлантику согласовывалось с обычным португальским подходом к Индийскому океану.

Если, как утверждает Веспуччи, они действительно потеряли из виду Большую Медведицу, то должны были опуститься ниже 26-ти градусов к югу. Флотилия же едва ли могла добраться до 50 или даже 53-го градуса южной широты; на пути ей встретились бы «ревущие сороковые». Относительно красочной детали Валентима Фернандиша о холоде можно предположить только, что либо моряки были слишком чувствительными, либо перед нами литературный штамп; как мы еще увидим (стр. 195), Веспуччи по данным своих измерений придет к заключению, что на крайнем юге мира очень холодно.