Американская грязь

Громовые раскаты под поездом постепенно смолкали, и вот девочки уже собрали волосы в хвост и стали готовиться к спуску. Навьюченные рюкзаками, они стояли чуть впереди и болтали с соседями – четырьмя мужчинами, которые делили с ними крышу от самой Селаи. Оказалось, что один из них уже проделывал это путешествие: первые две поездки закончились депортацией из Сан-Диего, и для него это был уже третий визит в Гвадалахару. Мужчина давал девочкам напутствие, а Лоренсо все это время подслушивал их разговор.

– Обязательно сходите, не доезжая до Эль-Верде, – объяснял мужчина. – Следующий участок пути – только на своих двоих.

– Почему? – Соледад подтянула на макушке черный хвост.

– Местные жители хорошо относятся к мигрантам, благослови их Господь. Приветят вас как надо. Но сначала нужно разобраться с полицией. В Эль-Верде они постоянно проверяют поезда, и если поймают… – Не договорив, мужчина скорбно покачал головой.

– То есть наша задача – не попасться, – подытожила за него старшая сестра.

– Так точно. И вот еще что: всегда передвигайтесь в компании. Идемте с нами, если хотите.

Когда его друзья по очереди зашагали к лестнице, мужчина тоже двинулся следом.

Ребека наскоро передала все услышанное Лидии и предложила воспользоваться приглашением. Но та засомневалась. Пассажирам Зверя доверять опасно. Конечно, среди полицейских на самых разных должностях прячутся и бандиты, и насильники, и наркодилеры, но то далеко не единственная категория людей, к которым стоит относиться с подозрением. Подозревать нужно всех и каждого: продавцов, лоточников с едой, гуманитарных работников, детей, священников и даже таких же точно мигрантов. Последних, пожалуй, в особенности. Лидия взглянула на кроссовки Лоренсо, очень чистые и дорогие. Именно так и работают всякие горе-актеры: прыгают на поезд под видом мигрантов, втираются в доверие к наивным путешественникам, а потом заманивают их в какое-нибудь укромное местечко, чтобы нанести удар в спину. Понятно, что в случае Ребеки и Соледад шансы нарваться на преступника значительно выше. Добрый поступок, обмен драгоценными крупицами правды, жалостливая история о поломанной судьбе – все это может оказаться искусной ловушкой. Прелюдией к ограблению, изнасилованию или похищению. Лидия не могла ничего решить, пока мозг не просчитает все возможные риски. Но времени на это не было. Поезд продолжал движение, и пассажиры один за другим спускались вниз. Народа на крыше заметно поубавилось.

Четверо мужчин производили впечатление людей порядочных. Разговаривали с тяжелым центральноамериканским акцентом. Получается, родом они из Центральной Америки, так? Нужно было принимать решение. Лоренсо стоял рядом и ждал, пока она решит. Но почему он еще здесь? Именно его присутствие в итоге и подтолкнуло ее к дальнейшему. Лидия отстегнула Луку и спрятала ремень в карман рюкзака.

– Пойдемте с ними, – объявила она.

Лоренсо поплелся следом.

Долгое время по одну сторону железной дороги тянулась бесконечная череда складских помещений, а по другую были только грязь, трава и высокое небо, и потому Луке казалось, что он идет вдоль какой-то охраняемой границы, что все хорошее спрятано там, за стеной. Они шагали вдоль колеи – несколько дюжин мигрантов, словно маленький торговый караван. Лоренсо хоть и шел сам по себе, но шагу не сбавлял и держался рядом. Лука волновался на его счет, но сосредоточиться толком не получалось – из-за запаха шоколада, который лишь подкреплял его теорию о лучшей жизни за стеной.

– Чуешь? – спросил он у Ребеки.

– Что пахнет шоколадом?

– Ага.

– Не-а. Не чую.

– Везет тебе! – Лука рассмеялся.

Они побрели дальше, так и не узнав, что позади осталась шоколадная фабрика «Херши». Лука подпер кулаком живот, чтобы хоть немного унять голод. В последний раз он ел утром в Селае, а теперь время близилось к вечеру.

– Проголодался? – спросила Мами.

Мальчик кивнул.

– И я тоже.

Вскоре складские помещения уступили место жилым домам из кирпича и бетона; мигранты очень обрадовались, увидев двух школьниц с косичками: одна была чуть побольше и с веснушками, другая – чуть поменьше и с болячкой на колене. Рядом за деревянным прилавком восседала мать; при ней – холодильник с напитками и небольшой гриль. Продавала она свежий лимонад и жареную кукурузу. Рядом стояла коляска со спящим младенцем. Старшие дочери то и дело бегали к большой корзине, набитой белыми бумажными кульками. Мигрантам их раздавали с благословением.

– Bienvenidos a Guadalajara[69], – повторяли девочки. – Храни вас Господь в ваших странствиях.

Та, что с болячкой на колене, вручила кульки Ребеке и Луке.

– Спасибо, – отозвался мальчик.

Махнув складками голубой юбки в клеточку, школьница засеменила прочь на загорелых коричневых ногах. Лука разорвал белую бумагу.

– Мами! Тут шоколад! – воскликнул он, глядя на три шоколадные конфеты «Херши».