Американская трагедия

I see!" went on Jephson, oratorically and loudly, having the jury and audience in mind. "A case of the Arabian Nights, of the enscorcelled and the enscorcellor."	Понятно! - громко и подчеркнуто, чтобы произвести впечатление на присяжных и публику, заявил Джефсон: - Сказка Шехерезады чаровница и очарованный.
"I don't think I know what you mean," said Clyde.	- Я не понимаю, что вы говорите, - растерянно сказал Клайд.
"A case of being betwitched, my poor boy - by beauty, love, wealth, by things that we sometimes think we want very, very much, and cannot ever have - that is what I mean, and that is what much of the love in the world amounts to."	- Я говорю о колдовстве, мой друг, о том, что человек подвластен чарам красоты, любви, богатства - всего, чего мы подчас так жаждем и не можем достичь, - такова чаще всего любовь в нашем мире.
"Yes, sir," replied Clyde, quite innocently, concluding rightly that this was mere show of rhetoric on Jephson's part.	- Да, сэр, - простодушно согласился Клайд, справедливо заключив, что Джефсон просто-напросто хотел блеснуть красноречием.
"But what I want to know is - how was it that loving Miss Alden as much as you say you did - and having reached that relationship which should have been sanctified by marriage - how was it that you could have felt so little bound or obligated to her as to entertain the idea of casting her over for this Miss X?	- Но вот что я хочу знать. Если вы так любили мисс Олден, как говорите, и добились таких отношений с нею, которые следовало освятить браком, как же вы настолько не чувствовали своих обязательств, своего долга перед нею, что у вас могла явиться мысль бросить ее ради мисс X?
Now just how was that? I would like to know, and so would this jury, I am sure.	Как это произошло, хотел бы я знать, - и я уверен, что это интересует также и господ присяжных.
Where was your sense of gratitude?	Где было ваше чувство благодарности?
Your sense of moral obligation?	И чувство нравственного долга?
Do you mean to say that you have none?	Может быть, вы скажете, что у вас нет ни того, ни другого?
We want to know."	Мы хотим это знать.
This was really cross-examination - an attack on his own witness.	Поистине, это был допрос с пристрастием -нападение на собственного свидетеля.
Yet Jephson was within his rights and Mason did not interfere.	Но Джефсон говорил только то, что был вправе сказать, и Мейсон не вмешался.
"Well . . ." and here Clyde hesitated and stumbled, quite as if he had not been instructed as to all this beforehand, and seemed to and did truly finger about in his own mind or reason for some thought that would help him to explain all this.	- Но я... Клайд смутился и запнулся, как будто его не научили заранее, что нужно ответить: казалось, он мысленно ищет какого-нибудь вразумительного объяснения.
For although it was true that he had memorized the answer, now that he was confronted by the actual question here in court, as well as the old problem that had so confused and troubled him in Lycurgus, he could scarcely think clearly of all he had been told to say, but instead twisted and turned, and finally came out with:	Да так и было в действительности, потому что, хоть он и зазубрил ответ, но, услышав этот вопрос на суде и вновь оказавшись лицом к лицу с проблемой, которая так смущала и мучила его в Ликурге, он не сразу вспомнил, чему его учили... Он мялся, поеживаясь, и наконец произнес:
"The fact is, I didn't think about those things at all very much.	- Видите ли, сэр, я как-то почти не думал об этом.
I couldn't after I saw her.	Я не мог думать с тех пор, как увидел ее.