Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

Приступив к допросу, адвокат сначала вынудил доктора признать, что тот получил печень Полковника Своупа в пастообразном виде, причём она уже была покрыта плесенью. На вопрос почему доктор принял в работу биологический образец не в естественному его виде, а после предварительной «обработки» в неизвестном месте неизвестным специалистом, Уолш ответа не получил, доктор лишь неопределенно высказался в том смысле, что измельчение органов представляют собой общепринятую практику работы с ними.

Развивая свою мысль мысль, адвокат сделал любопытный [хотя и вполне оправданный] вывод, который в общем можно выразить следующим образом: с печенью работали врачи, нанятые Пакстоном, они находили в печени яд, но это происходило уже после измельчения печения, при этом никто из независимых врачей не имел доступ к образцам печени до её измельчения. Строго говоря, органы, извлеченные из тел Полковника Своупа и его племянника вообще не видел никто из незаинтересованных специалистов!

Фактически это было обвинение в фальсификации экспертизы, то есть в том, что доктор Хейнс умышленно измельчил печень по пастообразного состояния, чтобы подмешать яд, которого изначально там не было. Ведь если печень не будет измельчена, то яд невозможно будет равномерно распределить по всем частям мёртвого органа. Можно сделать инъекцию раствора с ядом, но введенный препарат окажется локализован в сравнительно части органа, а кроме того, на нём останется хорошо различимый след укола, происхождение которого невозможно будет объяснить.

После довольно продолжительного монолога, посвященного печени и стрихнину, адвокат Уолш неожиданно перескочил на другую тему и спросил свидетеля, о том, можно ли поклясться, что цианистый калий действительно содержался во внутренних органах и до 3 марта? Доктор Вог явно был готов к ораторским приёмам адвоката и, не моргнув глазом без малейшей задержки ответил утвердительно. Адвокат Уолш, услыхав такой ответ, мрачно хмыкнул и заявил, что не уверен в этом.

Это было новое обвинение в фальсификации экспертизы, теперь уже в той её части, которая касалась обнаружения цианистого калия. Нельзя не признать того, что проделано это было довольно изящно, прямого обвинения в адрес доктора Хейнса адвокат не выдвинул, а лишь высказался о собственной «неуверенности». А ведь неуверенным может быть каждый, правда? Кроме того, стало понятно, почему защита допрашивала Хейнса очень вяло и без интереса – главный удар по судебно-химическим экспертизам предстояло нанести именно во время допроса доктора Вога! Можно сказать так: Фрэнк Уолш умышленно уклонился от жёсткого допроса доктора Хейнса, понимая, что не сможет доказать фальсификацию в «лобовой атаке», но он нашёл возможность сказать об этом опосредованно при допросе Виктора Вога. Причём проделал это в ненаказуемой форме… Что и говорить, Фрэнк Уолш оказался очень ловок!

Закрепляя произведенное впечатление – явно положительное для подзащитного – адвокат стал уточнять, почему об отравлении циановым соединением заговорили лишь в марте, а не в январе и феврале, когда внутренние органы исследовал Уолтер Хейнс и когда результаты этих исследоdаний докладывались коронерскому жюри и Большому жюри. Тут свидетель неосторожно возразил, будто об отравлении цианидом Крисманf Своупа и Полковника Своупа Большому жюри докладывал прокурор Рид [из Департамента юстиции штата], но адвокат возразил. Возник спор и Уолш предложил установить истину, сверившись со стенограммой заседаний Большого жюри.

А далее произошло неожиданное. Со своего места подскочил прокурор Конклин, который буквально взорвался гневной тирадой, из которой можно было заключить, будто он обвиняет адвокатов Беннета Хайда в похищении стенограмм заседаний Большого жюри. Фрэнк Уолш моментально уточнил, правильно ли он понял своего vis-a-vis и тот действительно считает, что документы из здания суда похищены Уолшем либо кем-то из его работников?

Отчёты о майских 1910 года заседаниях суда по делу Беннета Хайда выходили с громкими, даже скандальными заголовками. Например, газета «Abilene weekly reflector» следующим образом предваряла свои статьи: «Защита в деле Хайда вскрывает шероховатости. Фрэнк Уолш выставляет чикагского учёного в плохом свете. Аутопсии проведены некачественно» и «Доктор Вог рассказывает об обнаружении яда. Последний свидетель обвинения по делу Своупа допрошен».

Прокурор сообразил, что сказал лишку и моментально сдал назад, заметив, что не говорил такого, а лишь сообщил суду об исчезновении стенограмм после того, как с них снимали копии по заказу Уолша.

Момент получился очень острый, по-настоящему скандальный. Судья Лэтшоу остановил заседание и подозвал к себе для совещания [без стенограммы] представителей сторон. После совещания было решено допрос доктора Виктора Вога закончить и нельзя не признать того, что это, пожалуй, был наилучший для адвоката Уолша сценарий. Адвокат сумел произвести на присяжных нужное впечатление и если не растоптал в пух и прах всю судебно-химическую экспертизу, то посеял очень сильные сомнения в её чистоте.