Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

У обвинение остался последний свидетель, из числа заявленных – Маргарет Крисман Своуп («Мэгги»). Её надлежало допросить 5 мая, но в тот день она в суде не появилась, сославшись на недомогание. Чуть ниже мы скажем несколько слов о специфике поведения этой женщины, пока же автор позволит себе высказать предположение, что её неявка в суд 5 мая объяснялась отнюдь не плохим здоровьем – она была крепче иных дубов и прожила после этого суда ещё более 30 лет! – а прокурорской хитростью. Надо сказать, довольно прозрачной! Вирджил Конклин понял, что защита явно берёт реванш и в ходе майских заседаний адвокат Уолш сумел сильно подозвать мотивировочную часть обвинения. А ведь не надо забывать, что впереди были допросы свидетелей защиты! Их обвинению нужно было опасаться, там могло всплыть множество неприятных сюрпризов.

Поэтому прокурор Конклин решил оставить последнего свидетеля – «Мэгги» Крисман Своуп – в качестве эдакого «джокера» в рукаве. Дескать, пусть защита вызовет в суд своих свидетелей, а после них у обвинения будет возможность допросить «Мэгги» и под самый занавес процесса оставить у присяжных нужное впечатление.

Итак, 5 мая прокурор Конклин заявил, что допрос последнего свидетеля обвинения невозможен и суду не осталось ничего иного, как заняться свидетелями защиты. Таковых защита заявила 7 человек и показания некоторых из них оказались очень интересны и нам никак нельзя их не упомянуть.

Сильвестр Спенглер (Sylvester Spangler) на протяжении 7 лет являлся деловым партнёром Полковника Своупа и виделся с ним практически ежедневно. Это был, пожалуй, первый участник процесса, который рассказал о предполагаемой жертве убийства как о живом человеке, а не общественном деятеле или бизнесмене. Прежде всего, Спэнглер без обиняков назвал Полковника Своупа «алкоголиком» (дословно «hard drinker»), что, согласитесь, побуждало посмотреть на этого человека под неожиданным углом. Сильвестр уточнил, что Полковник пил постоянно причём на протяжении всей своей взрослой жизни, и пил виски, а не джин с тоником или пиво! В кабинете, дома, в гостях – везде, где появлялся – Полковник наливал себе виски и все разговоры вёл со стаканом в руке. При этом оставался деятелен и жизнерадостен, не жаловался на память, фонтанировал всевозможными бизнес-идеями и планами. В ноябре 1908 г. – т.е. за 11 месяцев до смерти – ему пришлось бросить пить под давлением окружения. Все беспокоились о состоянии его здоровья – доктор Твайман, «Мэгги» Крисман Своуп, племянники и племянницы – и все уговаривали его отказаться от вредной привычки.

Полковник отказался, но сделал себе только хуже. После ноября 1908 г. его здоровье стремительно покатилось «под откос» – он сильно похудел и ослабел. Спэнглер заявил, что Полковник несколько раз падал в обморок в его – Спэнглера – офисе. Кроме того, по меньшей мере один раз Томасу Своупу стало плохо в трамвае. Пытаясь поддержать резко понижавшуюся работоспособность, Томас стал по несколько раз в день принимать стимулирующие препараты. В качестве таковых он использовал пилюли со стрихнином и цинхонидином [цинхонидин (cinchonidine) – это аналог хинина, широко использовавшийся в первой половине XX столетия для лечения лихорадочных состояний различной природы]. Понятно, что называть такого человека здоровым – значит сильно кривить против истины.

Сам Полковник Своуп чувствовал себя очень нехорошо и неоднократно высказывался на эту тему. На вопрос, что именно говорил Полковник, свидетель уточнил: «Спэнглер, я очень слабый человек и это не может продлиться долго. Я могу прожить всего день или пару недель.» (дословно: «Spangler, I’m a very weak man and can’t last long. I may be here a day or two weeks.»)

Согласитесь, после подобных уточнений прежние рассказы о бодром и крепком старике, самостоятельно катавшемся на трамвае через полгорода, заиграли новыми красками, не так ли?

Другим немаловажным свидетелем защиты стал доктор Фрёлинг (F.W.Froehling, в газетах той поры встречается ошибочное написание E.W.Grochling), закончивший университеты в Берлине, Бонне и Лейпциге. В последнем он получил ученую степень доктора медицины, после чего переехал в США и на протяжении 13 лет работал в лучшей больнице Канзас-сити под названием «German hospital». Отвечая на вопрос защиты, свидетель особо подчеркнул, что во время своей работы в США неоднократно сталкивался с брюшным тифом и хорошо представляет особенности его протекания. Адвокат Уолш зачитал ему симптоматику заболеваний Полковника Своупа и Крисмана Своупа и поинтересовался, на что это похоже? Доктор Фрёлинг ответил, что описание соответствует ряду естественных болезней, а именно – уремическому отравлению (uremic poisoning), брюшному тифу (typhoid fever) и менингиту (meningitis).