Американский орёл

— Твой брат знает? — спросил он.

Кларенс ухмыльнулся.

— В смысле, мой старший брат, достопочтенный городской советник Роберт Ролстон? Он знает, как голосовать за взятки, как снимать пенку с городских контрактов, как получать бухло и девок в обмен на работу в городе. Помимо этого, нихера он не знает.

— Ясно, — сказал Сэм.

— Давай, перейдём к делу, хорошо?

Сэм дёрнулся от выстрела из дробовика, донёсшего снаружи, однако Кларенса стрельба ничуть не потревожила.

— Конечно, давай, к делу, — сказал Сэм.

Бывший уборщик надел очки для чтения и произнёс:

— У меня тут есть целая пачка документов, Сэм, где указан ряд твоих антипартийных преступлений и деяний. К примеру, у меня есть обличающее утверждение о том, что на последнем партийном собрании, когда вас попросили вписать имена нежелательных элементов, ты вписал имена Лонга, Коглина и Линдберга. Также у меня имеется рапорт от двух легионеров, во время своего визита к тебе домой, заметивших там подозрительную активность. У меня есть протокол допроса, в котором указано участие твоего брата в заговоре против президента. В протоколе уверенно утверждается твоё соучастие. И, наконец, у меня имеется запрос из учреждения в Вермонте о твоём немедленном аресте и интернировании вследствие твоих действий, угрожающих государственной безопасности.

Сэм сидел молча, в ушах ревели приливные волны, они полностью охватывали всё его нутро.

Кларенс смотрел на Сэма сквозь очки.

— Тебе есть, что сказать по поводу этих документов?

— Нет, нечего.

— Ты отрицаешь информацию, изложенную в этих рапортах?

— Нет.

— Скажешь что-нибудь в оправдание?

— Нихрена не скажу, — произнёс Сэм.

Кларенс посмотрел на него, затем отложил бумаги.

— Тогда, ладно. Мне жаль так говорить, но иного выбора у меня нет.

Легионер опустил руку, открыл тумбочку, и Сэм смотрел, как он достаёт…

Зажигалку. Сэм ожидал пистолет, наручники, или ордер на арест.

Кларенс взял бумаги, занёс над урной, щёлкнул зажигалкой и поджёг.

Пламя быстро охватило бумаги, и Кларенс спешно бросил их в мусорку. К зеленому полотну палатки потянулись клубы дыма.

Кларенс убрал зажигалку в тумбочку, задвинул крышку, и снял очки.

— Все эти годы, пока я был под прикрытием, Сэм, ты хорошо со мной обращался. Каждый раз, когда мы виделись. Не как прочие твои коллеги, которые думали, раз я дурачок, идиот, то меня можно игнорировать, издеваться надо мной или грубить… Короче, то, как ты обращался со мной день за днём, месяц за месяцем, год за годом, говорит мне о том, какой ты человек. А не то, что изложено в этих документах… которых, конечно же, больше не существует.

Легионер взял перьевую ручку.

— Ты хороший парень, Сэм. Только убирайся нахер с глаз моих, лады?

Сэм именно так и поступил.

* * *

За пределами временных строений на месте футбольного поля, у забора собралась небольшая толпа, в поисках друзей или членов семей. Пара человек посмелее даже переругивалась с легионерами, охранявшими ворота. Сэм шёл вперёд, размышляя о свалившейся на его голову удаче.

Когда он подошёл к «Паккарду», кто-то коснулся его руки и раздался знакомый голос:

— Сэм? Сэм?

Это была Донна Фитцджеральд, её лицо осунулось, глаза опухли.

— Донна… что случилось? — спросил Сэм.

— Ларри… его взяли… я знаю лишь то, что он где-то здесь.

— В чём его обвиняют?

Она шмыгнула сопливым носом.

— Кто ж знает? Какая разница? Он ничего не делал с тех самых пор, как вернулся из лагеря, просто, спал, ел, а теперь его снова забрали. О, Сэм. — Она всхлипнула. — Ты можешь мне помочь?

Грудь сдавило льдом.

— Прости, Донна, но я всего лишь местный коп, а он под федеральным обвинением. Я ничего не могу поделать.

— Но я видела, как ты без проблем ходил по лагерю.

Сэма разрывало на части. Он от всей души желал помочь старой подруге, но нужно было идти. Нужно ещё столько сделать, то, о чём он не мог никому рассказать, и даже позволить себе как следует обдумать.

— Это другое, Донна. Полицейское дело. Прости, но я больше ничего не могу.

Она обхватила его руками.

— Сэм. Пожалуйста… Мы столько лет знакомы… Я думала, что могу на тебя рассчитывать…

— Донна…

По её щекам потекли слёзы.

— Ты разве не помнишь, как спас меня в детстве?

Сэм понимал, что выражение его лица говорило само за себя — он не помнил.

— Я начала… начала развиваться, знаешь? А парочка соседских пацанов, Таскеры, захотели увидеть мои сиськи… они зажали меня, начали сдирать футболку. Ты был рядом, отогнал их, побил, а я в слезах убежала домой. Ты спас меня, Сэм, спас…

Она сжала его ладонь и заговорила быстрее:

— Денег у меня немного, но я смогу с тобой рассчитаться. Ты знаешь, как. Рассчитаться с тобой… за тот раз и за этот.

Сэм на мгновение закрыл глаза. Вспомнил рассказы об отчаявшихся женщинах, предлагавших лишь одно, дабы освободить своих мужей. Как он докатился до такого? Он открыл глаза, освободил ладонь из её объятий и мягко произнёс:

— Донна. Я не могу.

К тому моменту это уже не играло никакой роли. Донна пошла обратно к воротам, её плечи поникли под порывами ветра, возможный спаситель ничем ей не помог.

Глава шестьдесят шестая